Великороссия: жизненный путь

Свои государственные и общественные идеи Государь поначалу вынашивал в узком кругу друзей. Кружок назывался «негласным (или «интимным») комитетом» и состоял из четырёх человек. То были князь Адам Чарторыйский, граф П. А. Строганов, Н. Н. Новосильцев, В. П. Кочубей. Все — масоны, а Строганов — даже один из видных участников французской революции 1789 г., имевший такое доверие якобинцев, что они поручали ему говорить от их имени речи в Национальном Собрании Франции. И он говорил! И говорил, в частности, что хочет видеть Россию, охваченной такой же революцией.

Как это не покажется удивительным, примерно так же думал и Император Александр I. Он был против «крайностей» и «заблуждений» революции 1789 г., но очень ей интересовался, являлся «выучеником» этой революции, признавался друзьям, что он против наследственного принципа передачи власти, а за всенародные выборы, ненавидит «деспотизм» во всех его проявлениях, хотел бы для России Конституции и уж непременно — отмены крепостного права. Позднее, в конце правления, в 1825 г., Александр I скажет генералу Дибичу: «Что бы обо мне ни говорили, я жил и умру республиканцем». Потом мы дадим нужные разъяснения этих слов.

«Негласный комитет» не был официальным учреждением, он являлся именно кружком друзей, откровенно и непринуждённо обсуждавших дела и проблемы России. Но многое из того, что было потом проведено в жизнь Александром I, родилось именно здесь, в «комитете». Просуществовал он немногим более четырёх лет, собираясь всё реже и реже, и, наконец, совсем прекратился. Столкнувшись, как уже правитель и Богом просвещаемый Государь с реальностями российской действительности, Александр I потерял нужду в «мечтателях» (да и сам перестал быть таковым, ему стали нужны люди дела.

С помощью таковых людей молодой Император провёл в жизнь ряд очень существенных мероприятий. Среди них важнейшими были значительное улучшение жизни и положения государственных (казённых) крестьян и закон «О вольных хлебопашцах» 1803 г... Последний предусматривал право помещиков освобождать своих крестьян, наделяя их при этом землёй, по взаимному соглашению, после чего такие крестьяне и составили новое сословие свободных земледельцев. Отмечают, что этот закон особых последствий не имел, т.к. помещики вовсе не поспешили воспользоваться им, что всего за 24 года правления Александра I только 47 тысяч крестьян получили свободу с землёй. Но забывают, что тут дело было не только в практических результатах, но и в нравственно-правовом

влиянии закона. А оно оказалось огромным! Закон (вкупе с улучшением положения крестьян казённых) показывал «обществу» и самим крестьянам, что царская власть России относится к ним не как к «рабам», не как к «бездушной собственности» помещиков, а как к гражданам, потенциально как к юридическим лицам, поскольку помещики могут вступать с ними в договорные отношения! Всё это были шаги

к полной отмене крепостного права. Сие стало совсем очевидным после Отечественной войны 1812 г., когда к России были присоединены Царство Польское, некоторые земли Пруссии (а ранее еще была присоединена Финляндия). Царству Польскому Александр I даровал Конституцию с довольно широкими демократическими свободами, Финляндия то же имела фактически самоуправление. В Польском Сейме Александр I прямо сказал, что Польская Конституция является опытом и образцом того, что должно быть установлено в России! Речь вызвала бурю волнений в российском дворянстве. С 1817 года Александр I поощряет и приветствует отмену крепостного права

в Эстляндии, затем в Лифляндии и Курляндии, хвалит помещиков Прибалтики за согласие даровать свободу своим крестьянам и побуждает к тому же помещиков

Великороссии и Малороссии. Но здесь призывы Царя встречают решительное сопротивление. Русские и украинские помещики не хотят и слышать о перемене порядков. Александр I вынужденный учитывать и их интересы и устоявшийся образ жительства, не прибегает ни к каким принудительным мерам, но в секрете всё же готовит проекты реформы освобождения крестьян. Слухи об этом идут и страшно пугают дворянство! А в крестьянах возбуждают подозрения, что свобода им уже дана Царём, а хозяева это скрывают... Россия волнуется, но пока не бурно.