Великороссия: жизненный путь

В начале 1900-х годов еврейско-масонско-рабочее движение в России пошло разрастаться бурными темпами, при сочувствии и поддержке интеллигенции (а как же, — во имя свободы, равенства, братства!). Оно шло рядом, бок о бок с движением террористов, которые вновь подняли голову (партия «эсеров»). В оправдание революционного движения и тогда и потом, как правило, указывалось на «обнищание» пролетариата и крестьянства, на «угнетение» и «деспотизм» самодержавия по отношению ко всему народу. Теперь, после всего того, что люди видели в истории СССР, и видят ныне, в 1990-х годах в России, рассуждения о «бедности» и «безправии» народа до революции 1917 г. выглядят уже смешными и почти не нуждаются в опровержении.

... Спустя определённое время, уже после революции 1917 г., после окончания Гражданской войны, один из учёнейших российских архиереев, основатель Русской Зарубежной Церкви, блаженной памяти Митрополит Антоний (Храповицкий) писал: «Масонство есть интернациональная міровая революционная организация борьбы с Богом, с национальной государственностью, особенно, с государственностью христианской. В этой интернациональной организации первое место по силе влияния и значения принадлежит еврейской нации, которой присуще богоборчество со дня распятия Христа Спасителя. Иудаизм исторически связан, с масонством самыми тайными узами в своей ожесточённой борьбе с христианством и в связи с мессианским устремлением к міровому владычеству».

Вот что стало проникать в Россию во второй половине XIX в. с какой-то невероятной настойчивостью, заражая многих русских, привлекая на Русскую Землю непосредственное вторжение легионов невидимых диавольских слуг — бесов, возмущавших души и умы, разрушавших нормальное сознание, делавших из обычных людей психически больных

(таковы многие русские люди у Достоевского). В итоге, вместе со светлой, духовной, здоровой и Православной Россией, тяготевшей к Святой Руси, в то же самое время становился всё более многочислен и заметен совсем другой народ. О нём, об этом порченом и соблазнившемся народе тот же Владыка Антоний (Храповицкий) в 1899 г. в Казанском журнале «Деятель» написал: «Это уже не народ, но гниющий труп,

который гниение своё принимает за жизнь, а живут на нём и в нём лишь кроты, черви и поганые насекомые, радующиеся тому, что тело умерло и гниёт, ибо в живом теле не было бы удовлетворения их жадности, не было бы для них жизни». Это получилось, по мысли Владыки Антония потому, что «общество» покидало «спасительный корабль веры», а «государственное существование, основанное на народном себялюбии и чуждое религиозной идее», лишается всякого «разумного смысла».

Кажется, что это сказано сейчас, в 1990-х годах, о том жалком и несчастном скопище, которое по традиции и недоразумению ещё называется «русским народом», но не является таковым, а лишь обломками, остатками, прахом, или пеплом народа!... Но нет, это сказано ещё в 1899 г.! Однако тогда, в те времена «государственное существование» России основывалось не только на себялюбии народа и его безверии и даже совсем не на них, а на том подавляющем большинстве народа и общества, что были подлинно Православной Великороссией. И она, эта настоящая Россия, восходила в конце XIX — начале XX в. на невиданную доселе высоту могущества и славы, как бы на свою историческую фаворскую вершину!

Глава 27

ВЕЛИКОРОССИЯ НА ФАВОРЕ.

Сознательной задачей вступившего на Престол в 1881 г. Государя Императора Александра III стало умиротворение как внутри России, так и в международных отношениях. Следствие по делу убийц Александра II из «Народной воли» выявило, что уже с 1876 г. в Лондоне действовала еврейская организация, собиравшая средства для «Земли и воли» и «Народной воли». Во главе организации стояли российские евреи Либерман, Гольденберг, Цукерман и другие. В самой России в указанных революционных партиях, наряду с русскими (Желябов, Перовская), действовали Ярончик, Натансон, Аптекман, Геся Гельфман, Зунделевич, Фриденсон и т.п. Убийство Александра II вызвало бурю возмущения как в народе (произошли даже еврейские погромы), так даже и в «обществе», где ещё сильны были позиции умеренных, «культурных» либералов. Казнь главных участников злодеяния была молчаливо одобрена всеми.