Великороссия: жизненный путь

Но Российской армии при Александре III ни разу не пришлось воевать. Государь твёрдо придерживался политики миротворчества в международных делах, за что и получил прозвище «Миротворца». Важно отметить, что такая политика проистекала непосредственно из глубокой религиозности Православного Царя, что понимали и на Западе (и с удивлением отмечали!). В то же время Александр III вёл себя достаточно твёрдо и независимо по отношению к Западу. Рассказывают, что однажды во время рыбной ловли ему доложили, что французский посланник просит о встрече, нервничает, хочет поскорей...» Когда Русский Царь удит рыбу, Европа может подождать», — ответил Император. А в Европе дела складывались интересно. После Крымской войны, когда Австрия «удивила мір неблагодарностью» России, а также после Берлинского Конгресса 1878 г., когда Германия в лице Бисмарка то же удивила всех тем же самым, Россия перестала ориентироваться на эти государства как на "естественных союзников” что долгое время было основой нашей политики. Но союзнические договорные отношения с Германией продолжали сохраняться. Как известно, объединение этой страны Россия поддерживала, а Франция — нет. «Третья Империя» Франция видела в объединении Германии угрозу себе и своим интересам в Европе. Это явилось одной из причин Франко-Прусской войны 1870-1871 г.г. В разгар войны во Франции произошла очередная «революция» (со знаменитой «Парижской коммуной»). Пруссия победила, в результате чего была разгромлена и «империя» и революция, точней её крайнее течение («коммуна»). Франция навсегда стала парламентской республикой. Бывший тогда русским послом в Берне (Швейцария) Н. К. Гирс, впоследствии ставший министром иностранных дел (канцлером) Александра III, по долгу службы наблюдал и тщательно

изучил деятельность масонской

конторы в Берне. В неё поступали шифрованные депеши от французских масонов сточными данными о передвижениях, дислокации и военных планах французских войск и тут же передавались по масонским каналам прусскому командованию. Данные эти поступали от масонов-офицеров Французской армии... Так Франция была обречена! Никакая стратегия и тактика, никакой героизм войск не могли её спасти. Оказалось, что международное масонство «приговорило» заранее Францию к поражению и французские «братья-каменьщики» послушно повиновались приговору своей собственной стране (отечеству!). Здесь яркий пример масонского содействия поражению своего правительства с целью его свержения и установления угодной масонам власти. Но когда эта республиканская парламентская власть была установлена, она оказалась вынужденной считаться с национальным чувством французского народа, глубоко уязвлённого поражением и захватом Германией Эльзаса и Лотарингии. Вместе с тем революционное крыло французского масонства осталось крайне недовольно тем, что прусские войска участвовали в разгроме «коммуны». Оно тоже стало разыгрывать «патриотическую» карту. Кроме того, обострились давние духовно-идейные противоречия французского и германского масонства состоявшие в том, что формальные (открытые) масонские ложи Германии исповедовали непременную веру в Бога и не допускали в свои ряды евреев, что для тайного мірового иудео-масонства и революционного французского было недопустимой крайностью, чем-то вроде ереси, или проявления «немецкой твердолобости». Началась вражда двух разбойничьих шаек, влиявшая и на межгосударственные отношения. Победившая и объединившаяся Германия становилась слишком опасной для всех. Она нарушала равновесие (или как теперь говорят — паритет) сил в Европе. Верная своим давним, ещё от Священного Союза исходящим, стремлениям к миру в Европе, Россия должна была постараться обезпечить его практическими средствами. Средства были подсказаны самой Германией, заключившей, как уже говорилось, антироссийский Тройственный Союз (Германия-Австровенгрия-Италия). Не изменяя отношениям с Германией (с ней был заключён «договор о перестраховке») Александр III заключил союз с Францией, который до времени оставался в таком секрете, что о нём не знал никто (даже Наследник), кроме нескольких самых ответственных лиц МИДа и армии. Памятником дружественных отношений Царя и Франции остался знаменитый мост Александра III в Париже — самый красивый не только в столице Франции, но, пожалуй, во всем міре! Он символичен как образ того «моста» дружбы и мира, каким Россия готова была соединить себя с Европой

при условии, что последняя ответит тем же... Впоследствии в 1907 году к союзу России и Франции присоединилась Англия. Так образовалась Антанта («Согласие»). Так возникли сдерживающие и уравновешивающие друг друга два основных блока европейских государств, что давало возможность, пусть не на всегда, но хоть на какое-то время сохранять европейский мир.

Во имя мира, а не своекорыстных интересов (!) Александр III отказался от покровительства Сербии и Болгарии, когда эти страны дали понять, что тяготятся Русским протекторатом. Болгария, недовольная итогами Берлинского Конгресса, и виня в этом Россию, предпочла опираться на более сильную в её глазах Германию. Верной России оставалась тогда только Черногория. В совершенно неопределённом положении на Балканах оказалась Босния и Герцеговина. Национально связанная с Сербией и Черногорией, она административно управлялась (на каких-то непонятных основаниях) Австровенгерской Империей, оказавшись тем самым чем-то вроде мины, заложенной под здание европейского мира, которая при удачном использовании могла произвести кому-то нужный взрыв большой европейской войны.