Великороссия: жизненный путь

Но если вернуться к тем новым, советским людям, которые никогда не соприкасались с «Зоной», то и в них назревал гражданский раскол, или даже — расколы. Источником их был как раз тот «дух Ленина», которым пытались сплотить воедино советский народ. Как исходящий от диавола, сей «дух» не мог быть духом единства. Он нёс в себе самом первое и важнейшее противоречие: с одной стороны, — безграничную сатанинскую гордость (и связанное с ней безграничное властолюбие), безконечную лживость, безпредельную преступность (когда хороши все средства для достижения цели), а с другой стороны, — постоянные громкие фразы о «высоких идеалах» справедливости, человечности, совести и т.д., и т.п. Это выливалось в противоречие между официальной идеологией

коммунизма и практическими действиями партии и её вождей, в противоречие между массой искренних коммунистов и комсомольцев 30-х годов и их «посвящёнными» руководителями. Первые, по глупости своей, никак не могли понять, почему «в верхах» делают и поступают не так, как пишут в книгах, газетах и говорят с трибун? Таких «непонимающих» развелось очень много, слишком много. Вместе с недобитыми

русскими православными они представляли очевидную опасность для верхушки партии во главе со Сталиным.

Выхода из этого тупика не предвиделось. Партия и Сталин не могли воспитывать «массы» советского народа иначе, чем на самых «высоких» призывах и лозунгах, сообразуясь со свойством совести, оставшейся в «массах», и более того — опираясь на неё, используя её, чтобы держать в должном добровольном послушании себе советский народ. Но они не могли также позволить себе руководить «массами», новым народом по совести! Так складывался новый тип

советского партийного руководителя, как человека с сожжённой совестью, который может светлыми, честными глазами смотреть на собеседника, тем паче — на народ, и при этом заведомо лгать ему, обманывать его. Такой человек был способен с полной убеждённостью говорить одно, а думать и делать совсем другое, подыскивать быстро самые «благородные» и убедительные аргументы для любых (!) преступлений и неправд. Это был в полной мере — «свой человек», «наш человек», как говорили «умные» партийцы, которому могла открываться дорога и на самый «верх». Безграничная лживость становилась нормой жизни,

когда кажется, что именно так, только так и «надо», и что так «всегда было»!

Но сперва такой образ жизни был уделом меньшинства; большинство, то есть сохранявшиеся ещё подлинно русские люди, а также и очень многие «совки» были на такое не способны. Даже «совки», отрекшиеся от Бога и веры, «горячо одобрявшие» партию и её вождей, какое-то время, как уже отмечалось, сохраняли остатки честности, чувства долга, нравственной порядочности. Это, между прочим, долго было одним из сильных средств атеистической пропаганды: вот, можно быть «кристально-честным», нравственным, добрым и без веры в Бога. Но естественно, что без живой связи с источником совести и нравственности — Богом эти качества должны были иссякать, скудеть. Так и происходило: у каждого нового, следующего поколения рождавшихся «совков» совести и иных добрых качеств становилось всё меньше, пока они совсем не иссякли у громадной массы «советских русских» к 1990-м годам. А воспитать их «новой социалистической моралью» никак не удавалось, т.к. не могло быть преодолено противоречие — между явно религиозным характером коммунизма и его материалистической «философией». «Если Бога нет, то всё (!) позволено» — эта блестящая формула Достоевского стала осуществляться в жизни советского общества с огромной разрушительной силой! К этому добавлялось тоже никак непреодолимое противоречие между культом личности Сталина и демократическими положениями марксизма-ленинизма. Вовсю действовало и противоречие между пропагандируемой законностью (Конституцией, совокупностью законодательств) и фактическим беззаконием власть имущих, когда законы и какая-то справедливость могли действовать лишь в случаях, не затрагивавших жизненных интересов партии, или лично какого-то из её видных работников. Дурные (не понимающие), воспитанные со школы на лозунгах «совки» невольно «поджимали» снизу дурацкими требованиями законности и справедливости, против которых возражать открыто было никак нельзя, но и положить их принципом действий — тоже (ибо в этом случае- прощай партия и весь режим!).