Вельмата. Длинные тени

— Да я тебя, — заорала Велейна и бросилась на Вельмату, но получила пинок в мягкий живот, потом Вельмата сложила руки в замок и занесла над её затылком.

В последний миг вспомнила о ноже. Когда между остриём и спутанными волосами Велейны оставался сантиметр, Вельмата заставила руки остановиться. Вместо того чтобы вогнать нож ей под затылок, двинула коленом в лицо. С удовольствием отметила, что под ударом приятно хрустнуло.

Велейна опрокинулась на спину, упираясь локтями в кладку моста. Вельмата подошла и занесла над ней ногу. Наступила на грудь, но не давила. Просто показала, где место этой ведьмы. Откуда-то узнала, что сейчас надо забрать трофей.

— Давай сюда, — потребовала Вельмата, раскрывая ладонь.

— Что? Не понимаю, — быстро прошипела Велейна. Лицо у неё покрылось густой тёмной кровью.

Вельмата слегка надавила подошвой на грудь ведьмы. Рядом, корчась, застонала Вика.

— Отдавай, — жёстко произнесла Вельмата.

— Нет у меня ничего, — растянулась в кровавой улыбке Велейна. — Обломись!

Вика вдруг выпрямилась и подпрыгнула. Сверкнул луч, бритвой скользнувший по щеке Вельматы. Она охнула от острой боли в лице и схватилась за щёку. Оступилась и дала возможность Вике занести руку с фонарём и пустить луч ей в глаза.

Ослепла бы сразу, если бы на пути луча не материализовалась фиолетовая тень, рассеявшая поток света. За ней — ещё одна, зелёная. И красная. Сквозь них луч проходил, как через толстое оргстекло. Свет стал мутным, сверкая лампой лишь в районе груди, и Вельмата рванула прямо сквозь призраков, взмахнув рукой так, чтобы выбить фонарь. Он упал, со стуком покатился по мосту, замер на краю, покачнулся и упал в реку.

— Не-ет! — заорала Вика, ударив по коленям, так что изо рта слюна потекла.

А Вельмата пнула её под тощий зад. Вика споткнулась, нелепо взмахнула руками и кувыркнулась вперёд. Но Квиле сумел перепрыгнуть Вельмату и ногой-лапой ухватить Вику за руку, так что она дёрнулась и повисла над водой.

Велейна бросилась было к дочке, но затормозила.

— Чего ты хочешь? Ну? — требовательно прошипела Велейна, у которой кровища стекала изо рта.

Квиле только глянул на Вельмату. Велейна быстро повернулась к ней и прошипела:

— Ну?!

— Запрета, — твёрдо произнесла Вельмата. — Чтобы вы обе заткнулись. Навсегда.

— Идёт, — с готовностью кивнула Велейна и протянула Вельмате руку.

Когда их ладони соединились, по руке Вельматы будто ток прошёл.

Квиле махнул ногой, Вика подлетела вверх, перевернулась и шмякнулась на мост. Вельмата протянула руку и ей, но получила лишь плевок в ладонь. А Вика вскочила и бросилась прочь с моста. Под крики мамаши она неслась к другому берегу, пока не споткнулась. Взвизгнула, резко взмахнула руками и пропала.

Велейна завопила и бросилась следом. Вельмата и Квиле держались чуть поодаль, но тоже подошли. От криков Велейны заложило уши.

Оказалось, за мостом зиял круглый спуск в тоннели, где кишели крысы, теперь обгладывающие Викины кости.

Глава 29. Свет и тени

Настя забралась с ногами на широкий подоконник в большой комнате и устроилась на подушках с кружкой какао, коробкой сдобного печенья и «жильцами». На улице вечерело, двор окрасился в розово-сиреневые тона. Искристый снег посвёркивал в последних лучах заходящего, почти уже зимнего солнца.

С улицы доносились громкие недовольные голоса: многодетная мамаша из соседнего дома предложила установить общую новогоднюю ёлку, и теперь жители всего посёлка громко предлагали для искусственного дерева лучшие места. Хорошо, что хоть сошлись на том, что ёлку лучше ставить пластиковую, а не живую, а то бы Настя самолично устроила протесты, да ещё всех знакомых по Мрачному кругу бы подключила.

Герцог грыз шоколадную печеньку, держа её передними лапками. Маркиза свернулась клубочком под краем подушки, Граф смотрел на предночное небо, а Княжна, в кои-то веки согласившаяся вылезти из домика, увлечённо изучала хвойные ветки, которыми Настя по советам из «Ведьмограма» забрала окно.

Тётя Римма указывала пёстрой варежкой в одну сторону, мужик из соседнего дома — в другую. Мамашины дети лепили снеговика, вокруг на все лады заливались собачки Котовых. Сугробы становились контрастнее, в окнах загорались тёплые огоньки. Какой всё-таки прекрасный вечер.

Пора бы и гирлянду на окно повесить, хватит ей пылиться в кладовке. В последний раз Настя её доставала ещё при жизни бабушки Алины, чтобы хоть немножко порадовать болеющую старушку.

Зажужжал телефон, который Настя запихнула под подушку. Оказалось, снова звонил Игорь. Наверное, всё же стоит прекратить игнорировать его звонки и сообщения. Рано или поздно всё равно придётся объясняться. Не прятаться же за окнами каждый раз, когда он приезжает. А то позавчера он целую ночь под окнами в машине просидел, пока Настя ползала по квартире на четвереньках, не включая света и усердно делая вид, что дома её нет.

Под подушкой снова зажужжало. Маркиза проснулась и недовольно глянула на Настю.

— Привет, — вздохнула Настя, поднося телефон к уху.

— Я уже думал, мы так больше и не поговорим, — сухо произнёс Игорь.