Велосипеды, бицепсы, сигареты

- Спокойной ночи, — отозвался мальчик и прист­роил руки под голову, растопырив локти в стороны.

Он был в пижаме, от него пахнуло теплом и свеже­стью — Гамильтон глубоко вдохнул этот запах. Он по­хлопал сына ладонью, через простыню:

— Не принимай это близко к сердцу. Держись от них подальше и не давай мне повода еще раз услы­шать, что ты угробил чей-то велосипед. Договори­лись? — спросил Гамильтон.

Мальчик кивнул. Он выпростал руки из-под головы и принялся теребить простыню.

— Ну и хорошо, — кивнул Гамильтон. — Спокойной ночи.

Он наклонился поцеловать сына, но тот загово­рил:

— Пап, а дедушка был такой же сильный, как ты? Ну, когда он был твоего возраста, а ты...

- А мне было девять? Ты про это? Да, наверно. Та­кой же сильный, — сказал Гамильтон.

- Иногда я совсем не помню, какой он был, — при­знался мальчик. — Не хочу его забывать. Ничего не хочу забывать, понимаешь? Пап?

Гамильтон не сразу нашелся с ответом, и сын про­должил:

— А когда ты был маленький, это было как у тебя со мной? Ты его больше любил, чем меня любишь? Или так же? — Сын выпалил все это на одном дыха­нии. Он заворочался под простыней и отвел глаза в сторону. Гамильтон все еще не мог найти ответ, и мальчик спросил:

— А дедушка курил? Я помню, у него была трубка, да?

— Перед смертью он начал курить трубку, верно, — кивнул Гамильтон. — Он долго курил сигареты, а ког­да сильно огорчался из-за чего-то, бросал, но потом менял марку и снова начинал курить. Вот, смотри, — сказал он. — Понюхай-ка мою ладонь.

Мальчик взял его руку в свои, поднес к носу, вдох­нул и сказал:

— Ничем не пахнет. А что, пап?

Гамильтон сам понюхал ладонь, потом пальцы.

— Действительно, — удивился он. — Все, выветри­лось. — «Неужели продержался?» — подумал он. — Хо­тел что-то тебе показать, ну да ладно. Поздно уже, давай спи.

Мальчик повернулся на бок и смотрел, как отец идет к двери, потом, оглянувшись, кладет руку на вы­ключатель. Тут мальчик сказал:

— Пап? Ты не подумай, что я того, но — я хотел бы знать тебя, когда ты был маленьким. Ну, как я сей­час. Как бы это тебе объяснить... Мне очень этого не хватает. Понимаешь, я начинаю по тебе скучать уже сейчас, когда об этом думаю. Чушь, да? Ладно, толь­ко дверь оставь открытой!

Гамильтон оставил дверь открытой, потом пере­думал и наполовину притворил ее.