Венчание со страхом

А тот, о ком он так лениво думал на досуге, очутившись в своем тесном кабинете с зашторенными от солнца зелеными портьерами, без сил упал на стул и застыл, уронив голову на скрещенные руки, слыша только шум крови в висках да бешеные удары своего сердца. Когда слабость и головокружение, терзавшие его с самого утра при каждом резком движении, несколько утихли, Ольгин осторожно пошевелился, дотянулся до стоявшей на подоконнике спортивной сумки и достал из бокового карманчика запаянный пузырек-ампулу и шприц в целлофане. Взглянул на наручные часы. Итак… Итак, с момента предыдущего сеанса прошло ровно шестнадцать часов. Пора. Время настало. Сегодня надо принять всего два миллиграмма, через шестнадцать часов еще столько же, а затем сделать перерыв в четыре дня и принять шесть миллиграмм. И тогда… Это последняя партия препарата. Осталось всего три ампулы. И если и она не принесет с собой никаких результатов, никаких впечатлений, в этом деле можно поставить точку. И все можно забыть. Или воспринять все это как несбыточный сон, мечту, как неудавшуюся глупую попытку доктора Фауста повернуть время вспять. А кто сказал, что это невозможно?

Он начал медленно разрывать обертку шприца. Итак, всего одна инъекция. Надо только собраться с силами и потерпеть. Это ведь нетрудно. Хамфри вон и тот постепенно выучился терпению. Бедный Хамфри, бедный… Шесть миллиграмм очень большая доза. Даже он к ней не привык. Может получиться нечто совсем неопределенное. Но мы обкатаем и эту дозу, мы понаблюдаем результаты, убедимся в них и только потом уже… В запасе почти неделя, времени хватит. А сейчас на очереди всего два миллиграмма. Это совсем не страшно, совсем…

Он начал было по привычке расстегивать брюки, но остановился. Нет, только не в бедро. Там и так все уже исколото. Сегодня необходимо сделать перерыв. Одна дырочка на сгибе локтя — это же совершенно незаметно. Никто ничего не заподозрит.

Иголка ужалила вену. И его левая рука, бережно уложенная им на стол, начала сразу же мелко дрожать. Вот. ВОТ ОНО. НАЧИНАЕТСЯ. Так быстро! Терпи, ну терпи же! Ну!!

.Шприц покатился и упал на пол. Ольгин наклонил голову, впился зубами себе в правую кисть, подавляя невольный крик боли. Терпи, кругом же полно народу, услышат! Это все сейчас быстро пройдет. Мгновение и…

Молния полыхнула в мозгу и пронизала его тело. Каждая клетка, каждый нерв словно вибрировали.

Ольгин судорожно ловил ртом воздух, и вдруг ЭТО ПРОИЗОШЛО. Он словно бы спрыгнул куда-то — с себя самого, что ли. Спрыгнул с заоблачной башни, с горной вершины, с грозовой тучи и все летел и летел вниз, кружась, словно лист невесомый, в густой душной Тьме без конца и края.

* * *

Мещерский услышал какой-то глухой странный звук — словно что-то тяжелое уронили на пол. Он поднял голову. Показалось, наверное: Или на улице что-нибудь сгружают. Прочел страницы две. Потом его снова отвлекли: из коридора донеслись пружинистые шаги — будто кто-то бежал сломя голову. «Вот как за деньгами тут торопятся, — машинально отметил он. — Давай, давай, господин неандерталец, не то опоздаешь». И опять погрузился в чтение.

Оторвался от работы он только в половине третьего: в кабинете зазвонил телефон. Оказалось, что Павлов. «Ну, ты что, старина, готов? Тогда спускайся вниз, я тут, у вахтерши». Мещерский с облегчением сложил все свои книги, помассировал затекшую поясницу: баста, просветились насчет Олдовайского ущелья и раскопок Луиса Лики. На прощание он решил заглянуть к Балашовой. Подергал дверь ее кабинета — оказалось, по-прежнему заперто. Он прошел по коридору. В институте стояла прежняя чинная тишина. «Все сгинули и побежали деньги тратить. И никакая наука тут не нужна стала», — думал Мещерский, устремляясь в музейные залы. Ему захотелось пройти по ним в последний раз. «Надо мне все-таки найти Нинель. А то неудобно как-то». Дверь, выходящая из зала черепов на лестницу, вдруг с грохотом распахнулась. На пороге появился тот самый незнакомый Мещерскому парень в очках и свитере. Он судорожно цеплялся за косяк худой рукой и силился что-то сказать, но не мог. Лицо его дергалось в нервном тике.

— Вы кто? Помогите… — прошептал он наконец. — Там у окна… посмотрите сами, что там. Я не могу, меня сейчас вырвет.

— Что там такое? — Мещерский замер.

— Посмотрите… Господи, да посмотрите же сами на это!!

Мещерский переступил порог.

Через пять минут он снизу от вахтерши позвонил Кате на работу.

— Это я. Слушай меня внимательно. Беги к Колосову. Прямо сейчас беги. Пусть немедленно едет в Колокольный… да, да, в институт. Тут в зале…

— Сережа, что случилось? — спросила удивленная Катя. — Что у тебя с голосом?

— Тут в зале, — повторил Мещерский. — Я видел только что сам, своими глазами, Катя, слышишь меня? ТАМ БАЛАШОВА. И там полно крови. Ее ударили по голове.

Глава 37

ПРОИСШЕСТВИЕ, КОТОРОГО, КАЗАЛОСЬ, НИКТО НЕ ОЖИДАЛ

Все получилось, как в фильмах Вуди Аллена. Катя сообщила Колосову об убийстве Балашовой. Но как!