Вендетта для Святого. Тихо как тень. Этрусская сеть

— Ну естественно, — Гарвик усмехнулся уголком презрительно поджатых губ. — Ваше любопытство вполне объяснимо. Что, если в чемодане очередной труп, который вдруг появится перед дверью еще одного квартиранта «Саванны»? Так что можете взглянуть на этот труп!

Гарвик встал, взглянул на Бревера и Сэрджа и театрально поклонился, приглашая их следовать за ним.

В полупустой комнате возле кухни стоял большой чемодан. Гарвик его открыл. В нем в несколько слоев лежали рулоны блестящего материала. Бревер взглянул на них, копнул рулоны и вопросительно взглянул на Гарвика.

— До самого дна одно и то же?

— Убедитесь сами. — Он начал опорожнять чемодан, открывая все новые слои тех же рулонов. — Это образцы нового отделочного материала, который я хочу впервые применить в новостройках. Держится на любой поверхности, моется и легко клеится. Идеальное решение для семейных коттеджей, которыми я занимаюсь. Здесь, в этой комнате, мы его и используем, я хочу его испытать. Если интересуетесь, можете принять участие, — благосклонно добавил Гарвик.

Бревер не ответил, неторопливо прошелся по коридору, спальне, через столовую со встроенным баром и снова вернулся в гостиную. Внимательно оглядел ковры, шторы, мебель. Видел, что Сэрдж делает то же самое.

— Дайте детективу Сэрджу имена ваших гостей и адреса, если вы их знаете, это облегчит нам работу. Не забудьте вашего домашнего доктора, — подчеркнул Бревер.

Сэрдж присел к курительному столику, достал блокнот и ручку.

— Вы понимаете, какой моральный, а может быть, и материальный ущерб вы нанесете мне таким поведением? — спросил Гарвик.

— Не беспокойтесь! — голос Бревера звучал безапелляционно. — Мы только проверим ваши слова. Никто ничего плохого о вас не подумает, если мы зададим несколько вопросов с обязательной ссылкой на неизбежную полицейскую рутину. — Он встал. — Вы не заметили вчера ничего необычного?

— Ничего!

— Вы не видели, возвращаясь домой, никаких подозрительных типов? Я имею в виду — неподалеку от «Саванны» или прямо в доме?

— Нет!

— Не слышали никакого шума? Хлопка вроде автомобильного выхлопа?

— Нет!

Бревер подсунул Гарвику фотографию Лавинио:

— Вы его знаете?

— Я никогда его не видел! Но похоже на фото убитого, которое напечатано в газетах.

— Вам не пришло в голову, что это убитый? Лавинио?

— Раз вы меня предупредили, теперь мне ясно.

— Спасибо, — съязвил Бревер. — А теперь детектив Сэрдж составит список гостей…

Пока Гарвик перечислял имена и адреса, Бревер расхаживал по гостиной. Искал сам не зная что. Чувствовал, как Гарвик следит за ним взглядом.

— Готово, — сообщил Сэрдж.

— Теперь можете вызывать адвоката, мистер Гарвик. — Бревер взглянул на Гарвика.

— Благодарю за разрешение, но оно несколько запоздало. Надеюсь, оно мне уже не понадобится.

Бревер, направлявшийся с Сэрджем к дверям, обернулся.

— Блажен, кто верует, — с усмешкой бросил он и медленно добавил: — Иногда, не всегда!

Кивнув, он вышел. Сэрдж вызвал лифт. Они шагнули внутрь, не оглядываясь на человека в халате из лилового бархата, стоявшего на пороге. Поэтому от них ускользнула его невольная ухмылка.

С включенными сиреной и мигалкой служебная машина мчалась в управление. Бревер молча сидел рядом с водителем. Только подъезжая к Бродвею, он раздраженно сказал:

— Вначале я думал, что у Гарвика совесть нечиста. Но теперь я в этом уже не так уверен. Иногда он, правда, переигрывал, но на такие беззаботные дерзости убийца вряд ли отважился бы. И четырнадцать свидетелей алиби… Полагаю, Гарвик — прожженный тип, который умудряется снимать пенки и с того строительного бизнеса, который Беландро считает только прикрытием.

Машина остановилась возле управления. Старший инспектор отправил Сэрджа за фотографией Мосилли, а сам остался в машине.

— Поедем дальше? — спросил полицейский за рулем.

— Когда вернется Сэрдж. В Гринвич-вилледж. В бар «Шанхай». Но остановимся квартала за три до бара, и там вы будете ждать.

Сэрдж принес пачку фотографий. Анфас и в профиль. Красавцем Мосилли не был — с расстегнутым воротником, без галстука, в резком свете рефлекторов, подчеркнувших безжалостные подробности. Все лицо было судорожно напряжено, словно Мосилли пытался изменить его черты до неузнаваемости. Большинство преступников старается изо всех сил стать неузнаваемыми на полицейских снимках. И хотя дактилоскопия остается неопровержимой, искаженная фотография может затруднить полиции поиски. Может даже позволить преступнику выиграть какой-то миг и спастись бегством. Но нигде так не правдива пословица «сколько веревочке ни виться, а конец ей будет», как в мире преступления и наказания.