Венера плюс икс. Мечтающие кристаллы

Существуют два канала прямого доступа к подсознательному. Первый – это секс, второй – религия. В дохристианскую эпоху обычным было объединение этих каналов, но иудео-христианская система положила этому объединению конец, причем по вполне понятным причинам. Во всех религиях одаряющей любви между агентом и клиентом религиозного дискурса, то есть между божеством и его адептом, нет никакого промежуточного звена, никакого посредника. Молящемуся, охваченному религиозным безумием, выкрикивающему слова восторга на непонятном ему самому языке, слившемуся с божеством в экстатическом танце, абсолютно наплевать на доктринальные тонкости. Нет между ним и божеством и священника, прелата, который канализировал бы его религиозный экстаз, направлял бы его, а также наказывал за нарушения буквы ритуала. И верующий легко, без посторонней помощи управлялся со своей потребностью в религии. Если он хотел повторить опыт общения с божеством, он это делал. Если такой возможности не было, он воспринимал это как единственное – и реальное, и вероятное – наказание.

Но – никакого чувства вины!

Конечно же, стремящиеся к земной власти люди пожелали воспользоваться этим всепоглощающим религиозным чувством как инструментом достижения своих целей. Чтобы организовать и возглавить процессы поклонения божеству (и стричь с этого купоны!), они и внедрили в религиозный ритуал концепт вины – или греха, объявив секс (главный инструмент поддержания жизни в культуре homo sapiens) греховным.

Homo sapiens – единственное из живых существ, обреченных на постоянное воспроизводство себе подобных, – разработало сложную и разветвленную систему средств подавления сексуальности.

Есть всего три способа сексуальной реализации. Сексуальный импульс может быть удовлетворен, он может быть подавлен, он может быть сублимирован. Последний способ, как показывает история, следует рассматриваться как идеальный, и он мог бы быть назван самым успешным, если бы не отсутствие стабильных результатов. Практика простого, ежедневного удовлетворения сексуальности, существовавшая в Золотую эпоху Древней Греции, где для этих нужд были заведены женщины трех категорий – жены, гетеры и проститутки, – и где, кроме того, вполне терпимо относились к гомосексуальности, может показаться нам по многим причинам аморальной и варварской, но эта практика обеспечивала обществу необычайно высокий градус душевного здоровья. С другой стороны, внимательный взгляд на культуру Средневековья заставляет наблюдателя содрогнуться от ужаса – мы словно открываем окно в лечебницу для безумных, причем пространственные границы этого желтого дома обнимают весь европейский мир, а временны2е – тысячу лет. И все это – результат подавления сексуальности! Кого здесь только не было! Маньяки, занимающиеся сознательным членовредительством! Хлысты, которые, собравшись сотнями и даже тысячами, подвергали себя самобичеванию! А мистик и аскет четырнадцатого века Генрих Сузо, известный также по имени Амандус! Соорудил себе нижнее белье, усыпанное ста пятьюдесятью остро отточенными медными гвоздями, которые, по его замыслу, должны были помешать ему облегчить свою плоть во сне, а еще кожаные тесемки, которыми он на ночь подтягивал свои ладони к горлу – с той же целью. В дополнение к этому, чтобы сделать свою жизнь еще невыносимее, мистик изготовил кожаные перчатки с торчащими наружу шипами, которые мешали ему расправляться с блохами и вшами, что толпами ходили по его сорок лет немытому телу – если он убивал хотя бы одну, шипы раздирали его кожу, оставляя раны, которые Сузо затем еще и бередил грязными пальцами. Спал он на полу из неструганых досок, водрузив на спину утыканный гвоздями крест.

А святые, облизывающие гнойники прокаженных? А инквизиция?

И все это – во имя любви!

Как могло все измениться настолько кардинально, что любовь обернулась своей полной противоположностью?

Анализ последовательности происходящих событий ясно показывает, как все произошло. Возьмем, к примеру, то, как постепенно был запрещен ритуал совместного ужина, базовый для концепции Агапе, религии одаряющей любви, каковой было раннее христианство. До нас дошли эдикты, направленные против этой практики, но вся процедура запрета реализовалась не одномоментно, а растянулась на три-четыре века, что свидетельствует о замечательном коварстве запретителей.