Венера Прайм 4

— Не переведенные термины — это, конечно, имена собственные, возможно, имена отдельных людей, конечно, названия звезд и планет, включая, я уверен, Землю, Венеру, Марс и Солнце,— сказал Форстер.

— Там действительно было сказано «Все будет хорошо»? — Все не мог успокоиться Блейк.

— Соляной мир — это ведь не термин бронзового века, не так ли? — холодно заметил Командор, приглашая Форстера продолжать.

— Нет, но они явно имели в виду океанский мир. Растворенные соли могли заинтересовать их не меньше, чем вода.

— А  Великий мир?… — подсказал Командор.

— Это Юпитер, — торжествующе сказал Форстер. — «Великий» после «соляных миров».

— А «ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО» — это девиз тех, кто украл марсианскую табличку, тех кто пытались убить тебя. Они им заканчивают все свои сборища. — Пояснил Командор Форстеру.

Тот глянул на Командора, и его осенило:

— А, так вот почему вы хотели познакомить меня с мистером Редфилдом.

— И вот почему я хотел, чтобы Редфилд встретился с вами. Вы с ним в одной лодке. 

— Помнишь звездные карты, которые я рассматривал в обществе Афанасийцев?

Наступили сумерки. Блейк и Командор шли по траве к белому вертолету Комитета, на котором они прилетели в «Гранит».

— Ты имеешь в виду ту, которую украл из Лувра?

— Не только, у них были и другие. Что у них было общего, так это особое расположение планет и звезд. Одинаковое на всех. И оно соответствует времени запланированного рандеву Кон-Тики с Юпитером. Слушай, ты знаешь, что там должно произойти?

— Ты думаешь я пророк?

— А что ты хочешь от Форстера?

— У него есть план исследований, и я предложил ему потянуть за все возможные ниточки. Больше никаких вопросов, Редфилд, я собираюсь пожать тебе руку на прощание в последний раз… если ты не передумал.

— А где сейчас Эллен?

— Клянусь, хотел бы я знать.

— Хорошо, — тихо сказал Блейк. — Я с тобой, в твоей команде . 

XIII

Приближались предгорья, Холли Сингх отключила автопилот своего быстрого маленького вертолета «Стрекоза» и вручную вела его над террасированными гребнями. Щебеночная дорога и сверкающая пара железнодорожных рельс извивались по склону. Старинный поезд мучительно пыхтел, выпуская в горный воздух белый пар.

Сингх кивнула в сторону ярко-зеленых террас, уходящих вниз, подобно ступеням гигантской лестницы:

— Чайные плантации. Дарджилинг выращивает лучшие в мире сорта. Так нам нравится думать.

Вертолет преодолел гребень на высоте 2500 метров. Гималаи вздымались в хрустальном воздухе. У Спарты перехватило дыхание при виде увешанных ледниками вершин, торчащих, как битое стекло, в темно-синее небо. Катченджанга, третья по высоте гора на Земле, доминировала над всеми остальными.

Внезапно они оказались над городом, который цеплялся за гребень хребта и рассыпался по его склонам. Вертолет пролетел над зелеными лужайками и старыми деревьями, мимо каменных церковных башен.

— Англичане, включая дюжину моих прапрадедов, развили Дарджилинг как убежище от жары равнин, — сказал Сингх. — Вот почему половина зданий выглядит так, будто их привезли с Британских островов. Видишь вон ту, похожую на Эдинбургскую церковь? Несколько десятилетий это был кинотеатр.

Вертолет скользнул вдоль хребта, мимо города. Сингх заметила направление взгляда Спарты и улыбнулась: 

— Горцы проводят много времени в молитвах. — Склоны холмов были усеяны шестами с молитвенными флагами, знамена безвольно висели в неподвижном воздухе.

Вертолет летел, пока перед ним не открылась широкая зеленая лужайка, окаймленная массивными дубами и каштанами.

— Говард Фалькон из этих мест? — поинтересовалась Спарта.

— Корни Говарда в Индии почти такие же глубокие, как и мои. Хотя ни один из его истинно британских предков никогда не был туземцем.

Настроение Сингх казалось по-настоящему веселым, как будто резкий горный воздух освежил ее. 

— Когда Говард собирал деньги на постройку «Королевы Елизаветы», его любимым трюком для завоевания друзей и влияния на людей было поднять их на своем термоядерном воздушном шаре, они вылетали из Шринагара и оставались в воздухе в течение нескольких дней, дрейфуя вдоль Гималаев и приземляясь здесь — прямо там, где мы садимся.

Вертолет мягко опустился на траву. Позади, среди деревьев, Спарта увидела белый дом с широкими верандами и широкими карнизами, окруженный огромными цветущими рододендронами — кустами величиной с деревья, пережитками последней эпохи динозавров.

— И всякий раз, когда Говард приземлялся, мы приглашали соседей, пили вино, обедали и льстили его гостям.

Сингх отстегнула ремни и легко вышла из вертолета. Спарта вытащила свою сумку из-за сиденья и последовала за ней, ее туфли утопали в пружинистом дерне.

— Сегодня вечеринки у нас не будет, — сказала Сингх. — Просто тихий домашний ужин.

На широкой лужайке осторожно ступали два павлина, демонстрируя огромные веера голубых и зеленых перьев самкам, бродившим по лужайке. Высоко на высоком кедре Спарта увидела белую цаплю. Покрытые снегом горы краснели в вечернем свете .