Венесуэльский заговор

Что могло в такой ситуации «образоваться», представить себе было нельзя. Но капитан подбадривал себя, а главное, товарищей. Вот уж кому, так Пушкареву поддержка была нужна непременно. Обмен мнениями был недолгим – послышались приближающиеся шаги. Несмотря на железную дверь, звуки гулко отдавались по пещерному коридору.

– Снова к нам, – пробормотал инженер, кивнув на дверь, где заскрежетал ключ. – Что это может быть?

– Сейчас увидим… – Маурильо тяжело дышал и был настроен агрессивно.

– Здравствуйте, господа! – Вошедший с охраной Мендоза выглядел собранным и активным. – Я вижу, вы уже успели освоиться в этих апартаментах. Да, помещение, может быть, не самое удобное, но, согласитесь, какие виды, – кивнул он на горы. – Многие туристы дорого бы дали, чтобы переночевать в таком отеле.

– Издеваетесь? – нахмурился пилот. – Ну что же, пока что у вас это получается.

– Нет, отчего же, я вполне серьезно, – колумбиец присел на принесенный стул, – садитесь и вы, не стоит вскакивать, разговор у нас предстоит серьезный…

– Да уж, хотелось бы услышать, что происходит, – дрожащим голосом произнес инженер, – я вообще иностранный подданный. Что бы здесь у вас ни происходило, я не имею к этому никакого отношения. Наверное, произошла какая-то ошибка…

– Значит, так, – прервал его Мендоза, – слушайте меня, и я скажу все, что вы должны услышать. Лично вам зла никто не желает. Мы боремся против диктатора, который достал определенные структуры своим антиамериканизмом. Пришла пора его менять, больше терпеть этого урода в президентском кресле невозможно.

– Команданте – законно избранный президент и занимает свой пост согласно конституции! – выкрикнул капитан.

– Браво! Свои соображения вы можете высказать после, хоть в письменном виде, – скептично сложил губы колумбиец, – – сейчас разговор идет о вас, так что советую вам внимательно слушать, что я вам говорю. Так вот, от вас требуется всего лишь подтвердить на видеокамеру следующее.

Мендоза достал бумагу.

– Вот здесь все написано. Уго сошел с ума. Да-да, не надо делать страшные глаза и сжимать кулаки – этим делу не поможешь. В ходе своего, так сказать, агрессивного умопомешательства гарант конституции перестрелял свою же собственную охрану и уничтожил один из двух вертолетов, присутствовавших при этой операции. В таком состоянии, да еще и с его темпераментом можно и не такое учинить. Далее: вместе со своим российским товарищем, майором Лавровым, он захватил вас, господин Пушкарев, вместе вот с этой прекрасной девушкой.

– А что, Лавров тоже сошел с ума? – хмыкнул пилот. – Как-то много сумасшедших на один квадратный метр получается, вы не находите?

– У Лаврова свои интересы, но тебя это не должно касаться. Вы просто упоминаете его, как соучастника в этом гнусном деле. Под угрозой автоматов эти террористы заставили вас, господин Маурильо, поднять свою машину в воздух. Злодейские действия сумасшедшего президента на этом не закончились, он только вошел во вкус. Оказавшись в воздухе, команданте самолично пустил ракету в госпиталь. Чудовищное злодеяние! – возвел колумбиец глаза вверх. – Десятки ни в чем не повинных людей, гибнущих среди обломков. Мир содрогнется от ужаса!

Пилот попытался вскочить, но был тут же усажен на место одним из охранников колумбийца.

– Сиди и не рыпайся! – прорычал верзила.

– Вы скажете, что после этого вертолет сел неподалеку от агрогородка, – продолжил Мендоза, – а Лавров и президент отправились дальше «играть в войну». Да, вот такие парадоксы случаются на нашей грешной земле: человек, имевший в руках все бразды правления страной, сойдя с ума, превращается в обычного террориста. Впрочем, конечно же нет. Разве он может быть обычным?

– Допустим, а мы? – спросила Лаура.

– А вам удалось убежать от них. Но вы, естественно, не можете чувствовать себя в безопасности, опасаетесь за свои жизни и вынуждены скрываться. Вы обратились к иностранному журналисту, чтобы донести правду миру. Вы, господин инженер, вместе с девушкой должны засвидетельствовать, что Лавров в гостинице употреблял тяжелые наркотики. Какие – на ваш выбор. Вам лучше рассказать о том, что вы были крайне возмущены, увидев такое низкое падение вашего коллеги. Мол, мы тут являемся посланцами России, и такие, как Лавров, позорят имя нашей страны. Вы пытались поговорить с майором, но он, понятное дело, и слушать вас не захотел, вышвырнув за дверь.

– А при чем тут я? – спросила Кабрера. – Я что, жила в гостинице?

– Ах, милая, – ухмыльнулся колумбиец, – конечно, ваша жизнь в гостинице ограничивается пределами всего одной лишь ночи, но я смею предположить, что эта ночь стоила гораздо большего времени, не так ли? По-моему, надо бы ценить ее…

– Вы!.. – задохнулась от ярости Кабрера.