Венесуэльский заговор

«И о чем же ты хочешь поговорить? – выпуская дым колечками, думал Батяня».

В этот момент к президенту подошел офицер и, почтительно наклонясь, что-то доложил.

– Потом, потом, – махнул рукой тот.

Офицер удалился, а Уго, посерьезнев, взглянул на Лаврова.

– Я ведь что хотел сказать, майор, – наконец обратился он к главной теме разговора, – поговорить о тебе. За время нашего знакомства я убедился в том, что ты – человек в высшей степени верный и надежный…

– Благодарю вас.

– Так вот, я прекрасно знаю о том, что ждет тебя в России. Ты сейчас – майор, ну, получишь ты подполковника, максимум – полковника. Будущее твое мне ясно. Ты же не штабист, не карьерист, а такие высоко не поднимаются. Я же тебе предлагаю принципиально иное. Ты принимаешь венесуэльское гражданство, я даю тебе звание полковника, ставлю тебя на генеральскую должность, – команданте сделал паузу и выразительно взглянул на Лаврова, – а со временем ты станешь и командующим ВДВ страны. Ну, что скажешь?

Похоже было, что он не сомневался в согласии майора. Да оно, в общем, и понятно…

– Благодарю вас, господин президент, за столь высокое предложение, – прижал руку к груди Батяня, – но вынужден отказаться.

Эти слова произвели эффект – команданте непонимающе сдвинул брови, ожидая продолжения.

– Мне очень лестны ваши слова, однако прошу понять меня правильно. Ведь я же русский человек. У меня своя Родина, а у вас, господин президент, своя, – заявил майор. – Вы же сами, как патриот, как человек, горячо любящий Венесуэлу, должны понять меня.

Президент вздохнул.

– Я ведь не тороплю, майор…

– Нет, спасибо, – твердо сказал Лавров.

– Что ж, жаль, очень жаль. Раз так, давай поговорим о наградах.

– Ни наград, ни денег мне тоже не нужно, – продолжал свое Лавров.

– Да что же это такое? – искренне возмутился команданте. – Ты же сделал столько, что… Могу я тебя наградить или нет?

– Я просто выполнял свою работу, господин президент.

– Ну, хорошо, – поглядел в сторону гарант конституции, – я тебя понимаю. Ну, хотя бы отдохни по-королевски от трудов праведных в одной из президентских резиденций… Надо же восстановить силы после столь тяжелых испытаний.

– Я же человек военный… – как можно более мягко и убедительно сказал Батяня.

Зная ментальность горячих латиноамериканцев, он меньше всего хотел своими отказами обидеть президента. Майор видел, что президент предлагает все эти щедроты от чистого сердца.

– Об этом ты не беспокойся! Я вашему главнокомандующему позвоню, тебе любой отпуск дадут, – продолжал в том же духе Уго.

– Вот сделаю свою работу и вернусь в часть, а звонить никому не надо. Зачем больших людей от больших дел отрывать? – майор стоял намертво.

Батяня не любил быть кому-то обязанным. Да и сейчас, несмотря на то что он прекрасно понимал президента, от своих принципов отказываться не собирался.

– Я вот все о чем думаю, – сказал Батяня, желая перевести разговор на другую тему, – необходимо же выяснить причину, по которой не открывались парашюты.

– Разберемся, майор, – успокоил его президент, – раз уж мы выбрались из того водоворота, в который некоторые нас пытались затащить, то эту проблему мы решим обязательно. Вот с завтрашнего дня и приступим. Тем более что некоторые ведомства уже кое-что предпринимают. Ну что же, майор, раз этот вопрос мы с тобой прояснили – идем в компанию?

– Идем! – с облегчением вздохнул Батяня, видя, что самый сложный эпизод закончился и, похоже, без обид.

– Но ты, майор, все же подумай на досуге над моим предложением, – хлопнул его по плечу Уго, когда они выходили во двор.

Прием продолжался. Произносились тосты и речи, посвященные счастливому избавлению президента от неисчислимых опасностей, уготованных врагами. Пили за Батяню и нерушимую дружбу народов России и Венесуэлы.

Далее, как это обычно бывает, присутствующие разбились на небольшие компании, в каждой из которых разговор шел о своем. Инженер засыпал вопросами сидевшего рядом генерала об одной из главных загадок Латинской Америки – Чупакабре. Таинственное чудовище, о котором ходит так много слухов, чрезвычайно заинтересовало Пушкарева.

И генерал, и инженер уже изрядно выпили и присели у фонтана, наслаждаясь влажным воздухом.

– …а сколько сейчас проводится наших и зарубежных экспедиций! – генерал смочил разгоряченное лицо прохладной водой. – Ученые просто валом валят.

– Ничего себе! – покачал хмельной головой инженер. – Я бы… отправился в экспедицию.

Батяня усмехнулся, думая о том, что еще одного потрясения Пушкарев явно не выдержал бы. Оставив любителей сенсаций и вернувшись к шумной компании, Батяня застал Лауру вместе с каким-то чиновником, который что-то жарко говорил ей, оживленно размахивая руками. Девушка с полуулыбкой, кивая, слушала его.

– Ты знаешь, все сейчас только и говорят о тебе, – заметила она, снова оказавшись рядом с майором, – ты просто герой!

– Глупости все это, – снисходительно отмахнулся Батяня, – было бы о чем говорить.

– Ну, не скажи. То, что сделал ты, превосходит всякие пределы.