Венец безбрачия

— Ну что ты так плотоядно смотришь на меня, наказание мое? Мы же изо всех сил боремся за ту самую высоту! За полет невероятных чувств! Или… — меня обняли так сильно, что я стала задыхаться, а потом склонили голову для поцелуя, нежно прикасаясь губами к моим губам. Я ловила его дыхание, впиваясь руками в его рубашку. Мне показалось, что я даже оторвала пуговицу, чувствуя, как мои пальцы жадно прикасаются к чужому телу.

— И что это ты творишь, наказанье мое? — шептали мне, убирая волосы с лица и снова целуя в губы. Я уже не знала, кружимся мы или стоим на месте.

Внезапно мы остановились. Листья, повисшие в воздухе, опали вниз. Тишина. Никаких звуков, кроме нашего сбившегося после глубокого и сладкого поцелуя дыхания.

— Ах! Как это непоэтично! Как же мы так можем, наказание мое? Сама говоришь о «возвышенных чувствах», а потом соблазняешь! — прошептал демон, коварно улыбаясь и целуя меня в лоб. — Я предлагаю настоящую высоту отношений!

— Может, не надо? — замялась я, понимая, что губы настойчиво просят продолжения банкета, несмотря на ранние заверения, а попа протестует против свежей порции адреналина.

— А как же наши с тобой драгоценные высокие отношения? — обнимал меня демон и показывал рукой на колесо обозрения. — А как же возвышенные чувства? Высокая любовь?

Колесо обозрения застыло в центре парка недвижимым скелетом с разноцветными кабинками. Оно горело огнями, светилось гирляндами, а скрипучая кабинка на двоих покачнулась в тот момент, когда меня в нее затаскивали, как упирающегося котенка, навстречу «высоким чувствам».

— Люблю быть на высоте, — с усмешкой заметил демон, глядя, как я берусь руками за руль, при помощи которого вращаются кресла. Колесо медленно стало вращаться, скрипя огромными несмазанными спицами.

— Нет, я все понимаю, что любовь окрыляет, но… — занервничала я, глядя, как земля становится все дальше и дальше, — а угол обзора все больше и больше. — Я высоты боюсь… Не отношений, нет… Просто высоты…

— Не бойся! — успокоили меня, глядя красивыми глазами и отбрасывая непослушные локоны. — Все будет очень возвышенно и прекрасно. Я бы даже сказал — поэтично! Куртуазная любовь — наше все!

Я вцепилась что есть силы в руль, сидя на старом сиденье. Да, я действительно оторвала ему пуговицу в порыве страсти, поэтому ворот был расстегнут. Стоило мне только посмотреть на этот красивый небрежный воротник, а потом поднять глаза, как на мой взгляд мне ответили вопросительной улыбкой. Кабинка поднималась, а я закрывала глаза, стараясь не смотреть вниз.

— Оп! — наигранно испугался демон в тот момент, когда мы зависли строго в самой высокой точке наших «отношений». — Мы, кажется, застряли на высоте! Выше наши отношения уже быть не могут!

— Где? — запаниковала я, одним глазком выглядывая из своего уютного убежища «ничего не вижу, ничего не слышу, забила воображение коваными сапогами». Парк внизу покачнулся и стал расплываться.

— Тише, тише, наказанье мое, — сладко заметил демон, откидываясь на спинку кресла и заставив старую кабинку со скрипом покачнуться. — Я тут как раз стихи хотел тебе почитать…

Кабинка еще раз со скрипом покачнулась на ветру, заставив меня взвизгнуть резвым поросенком и вцепиться пальцами в металлический круг.

— Не раскачивай нас, — взмолилась я, осматривая верхнее крепление. — Я не хочу проверять фразу: «Любовь дарит нам крылья!»

— Но ведь это же так романтично, — демон снова качнул кабинку, даря мне шикарную улыбку, а потом на секунду задумался и выдал пафосно-поэтично: — Им открывалась высота…

— Ы-ы-ы-ы! — взмолилась я, тихо постанывая и сжимаясь в комочек страха и ужаса.

— Внутри себя как безграничность… — продолжал демон, наслаждаясь моим плачевным положением. — Та, что не ведала преград, ни ликов форм, ни их различий.

— Зачем ты это творишь? — нервничала я, пытаясь отдышаться и заставить себя не смотреть туда, где по золотому лесу струилась белесая мгла. — Я за приземленные отношения! Очень приземленные!

— Нет! Так нельзя! А как же высота чувств? Высота помыслов? — притворно вздохнул коварный демон, беря меня за руку и робко целуя. Вот не знаю, чего мне больше хочется? Свести счеты с жизнью или с одним конкретным «поэтом». — Посмотри, как все у нас возвышенно… Романтика… Как там говорили великие поэты? Пять секунд — полет нормальный? О нет… Это слишком приземленно. Я образ нежный сохраняю, как самый сладостный момент. Но страсть меня не окрыляет. И как поэт я — импотент! Ну-ну!

— Вот зачем ты так, а? — простонала я, чувствуя, что сейчас буду молиться Шиве на предмет лишних конечностей, чтобы уцепиться ими за все, до чего дотянусь.

— Ах, — демон снова качнул кабинку. Я чувствовала, как при взгляде вниз у меня начинают дрожать колени. — Я готов подарить тебе звезды и алмазное небо в душе! В ресторан не пойдем, уже поздно… Я без денег сегодня ваще… По-моему, романтично?

— Да что ж такое! — хныкала я, понимая, что кабинка раскачивается на ветру. Пальцы побелели от напряжения.