Венец безбрачия

— Нет. Мы с тобой будем жить, как жили! — отрезал Рудольф. Отлично! Самые отвратительные отношения начинаются с того, что в твою жизнь с ноги открывается дверь, тебе вручают огромный тяжелый чемодан пустоты, затаскивают баулы обид, ссор, а потом два потных грузчика вносят, матерясь, опыт предыдущих отношений, которые как бы уже закончились, но как бы еще и нет! Тебе на голову срочно надевают чужую корону, подтирая наспех пальцем чужое имя, наскоро пишут твое и командуют: «Вот вся моя любовь! Разбирай давай! Не будет же моя любовь стоять в коридоре?» А ты смотришь, а у него там столько обиды, что просто лужи на полу, открываешь баул, а оттуда воняет чужими грязными ссорами, опыт занял весь коридор, мешает пройти дальше, а в пакетах звенят сломанные воспоминания. Спрашивается, почему ты не выкинул все это по дороге в мою жизнь? Ответ прост: «Пригодится!» А как только начнешь разбирать, как станешь предлагать: «Может, выбросим воспоминания и заработаем новые? Опыт — дело наживное!» — в ответ разразится целая буря негодования. Ну и что, что опыт неудачный? Его нельзя выбрасывать! И ведь кто-то соглашается на такие отношения…

— Кому ты лжешь? — усмехнулась я, глядя на оборотня и снимая кольцо. — Ты до сих пор ее любишь. И просто хочешь заполнить мной пустоту. Зачем тебе образцово-показательное счастье кому-то назло?

— А ну быстро надела обратно! — рявкнул оборотень, сверкнув глазами. Что-то с ним не так. Движения у него порывистые, в глазах появился странный блеск. На улице совсем стемнело.

— Знаешь, у меня вообще-то есть жених, — осторожно сообщила я, оглядываясь по сторонам и снова порываясь снять кольцо. — Правда, мы тут с ним накануне поругались… Но у нас все серьезно. Извини… А ты появился здесь исключительно потому, что я хотела ему отомстить!

— Да как ты смеешь! — прорычал Рудольф. Вид у него был страшный. Его трясло, тело выкручивало, а сам он подергивался, как наркоман на деревенской дискотеке. — Я так р-р-решил! Сказал же — не р-р-рыпайся!

Я потихоньку отступала к холодильнику, понимая, что с ним творится что-то странное. Мендельсон и Шопен решили создать что-то совместное, а пока что застыли в ожидании вдохновения. Не думаю, что сосиска из холодильника отвлечет оборотня, решившего на мне жениться.

— Ты понимаешь, что я… мм… не идеальна, — лепетала я, совсем не ожидая такого поворота событий. — Я плохо мою посуду… Не очень люблю готовить… А вообще я — трудоголик. Поверь мне, это хуже, чем алкоголик… Я буду плохой женой… Изменять тебе буду направо и налево, поэтому ты хорошо подумай над перспективами…

— Попр-р-робуй только! — прорычал зверь, теряя человеческий облик во всех смыслах. Его кожа покрывалась шерстью, челюсть удлинялась, а на руках появились огромные когти. — Мы истинная пар-р-ра!

— Нет, я серьезно! Я тут собираюсь тебе изменять со всеми! Да-да! Я та еще лямбда! — убеждала я, понимая, что от свадьбы не отвертеться, а мне уже изменили колени, самообладание и неокрепшая психика. — Я буду дарить себя направо и налево!

Меня внезапно обняли за плечи, заставив вздрогнуть. Оборотень ревел и дергался, обрастая мехом, как некоторые кредитами.

— Знаешь, я тут подумал, — послышался знакомый голос за моей спиной. — Я могу подарить тебе инсульт, но ограничусь чем-нибудь приятным. Как насчет массажа? О! Наказание мое, ты собачку завела? Или это я ее завел? Впрочем, неважно. Хотя мне кажется, что собачка завелась не на шутку! Как зовут этого миленького песика? Иди сюда, малыш, поиграем! Только учти, палку здесь бросаю я. Дама с собачкой — это так романтично!

— Рудольф, — выдохнула я, следя за ужасающей трансформацией, от которой нашего пушистого санитара леса плющило так, что хотелось позвонить санитарам!

— Благородное имя! Кастрировала? Или у тебя на него планы? Мало ли, разводить будешь? — игриво поинтересовался демон, обняв меня за плечи, как родную.

— Я не загс, чтобы разводить! — фыркнула я, глядя на человекообразного волка, который стоял на задних лапах и раздирал на себе когтями одежду. Остатки одежды ошметками висели, словно буквально пару минут назад его выбросило на необитаемый остров вместе с бревном, которое будет исполнять обязанности супруги долгие годы вынужденного одиночества.

— Смотри, какая умная собачка! Ты его дрессировала на стриптиз? — снова игриво поинтересовался демон, сдувая мои волосы со своего лица. — Как ты думаешь, я ему понравился? Ой, это он так хвостом виляет?

— Нет, — мрачно усмехнулась я, чувствуя, как полная задница превращается в полную безопасность. — Это у него лапа так дергается.

— Здоровый, сильный и крепкий пес! Игривый, ласковый домашний любимец! — прочитал демон на пакете, глядя на тарелку с остатками еды. — Я бы, наверное, тоже слегка озверел, если бы мне кошачий корм в тарелку выдавливали со словами: «Ешь и не мяукай!»

Я даже смутилась от собственной прагматичности. Но больше всего меня смущало то, что огромный мохнатый зверь размером с шифоньер уверенной походкой шел в нашу сторону.