Венецианские тайны. История, мифы, легенды, призраки, загадки и диковины в семи ночных прогулках

«Первый из трех крестовых походов, осуществленных в период с 1063 по 1123 год, – пишет Коулман, – установил власть черной знати и упрочил власть богатого правящего класса. Власть аристократов черной знати в Венеции стала абсолютной к 1171 году, когда право выбирать дожа перешло к органу, известному под названием Большого Совета, члены которого принадлежат к коммерческой элите. С того времени Венеция оставалась в их руках, но власть и влияние венецианской черной знати далеко выходили за границы самой Венеции, сказываясь в любом уголке земного шара».

В наши дни потомки тех первых венецианцев держат власть через контроль рынка полезных ископаемых. Например – устанавливая цену на золото и контролируя цены на медь, цинк, свинец и олово, не говоря уж про нефть. В соответствии с этой теорией, поддержанной через несколько десятилетий другим политологом, Яном ван Хельсингом, среди компаний, подчиняющихся семействам из числа венецианской черной знати – British Petroleum, Oppenheimer, Lonrho, Philbro и десятки других…

* * *

Пройдите салицаду Сан-Стае, пока не увидите справа калле Ка Трон (calle Ca’ Tron), в глубине которой – то, что осталось от сада дворца, то есть самого Ка Трон. За много веков с семьей Трон случалось всякое, но на долю одного из Тронов – Пьеро – выпало совсем уж необыкновенное происшествие. Когда у него родилась дочь, он, по обычаям того времени, взял ей кормилицу из простого народа. Когда же пришло время, он выдал свою дочку за дворянина, а дочке кормилицы, сверстнице своей дочки, подыскал в мужья сапожника. И все бы ничего, но на смертном одре кормилица, в несколько запоздалом приступе раскаяния, призналась: еще в колыбельке она поменяла двух малюток. Так что ее собственная дочь вышла за дворянина, а сапожницей стала урожденная Трон.

Семейству Трон Яснейшая обязана только одним дожем, Николо, правившем в 1471–1473 годах. Мог быть и еще один, Филиппо, чья кандидатура на высший пост выдвигалась в 1501 году – не будь он таким жирным, что сердце его лопнуло за несколько дней до голосования. Среди Тронов – десятки доблестных воинов, защищавших Республику от турок, но есть и один предатель: Джироламо Трон, казненный в 1504 году между колонн Палаццо Дукале за то, что он, будучи губернатором, уступил туркам скалу Лепанто.

Щедрый дар Чечилии Зен Трон

Другие представители семейства Трон, часто упоминаемые в хрониках, – две невестки, Чечилия Зен Трон и Катерина Дольфин Трон (они были замужем за родными братьями Трон и друг друга терпеть не могли). Первая из них царила в венецианских салонах XVIII века. Любовница – среди прочих – графа Калиостро, она прямо-таки прославилась своим более чем легкомысленным отношением к вопросам морали. И невозмутимо несла свою двусмысленную славу. В 1782 году, перед вызывавшим ажиотаж спектаклем в театре Сан-Бенето, благородную даму уговорили сдать свою ложу графу и графине Северным (то есть путешествующим инкогнито русскому престолонаследнику Павлу Петровичу, сыну Екатерины II, и его супруге Марии Федоровне). Она содрала с высочайших гостей неслыханную по тем временам сумму – 80 цехинов. Что породило эпиграмму, которая прямо во время спектакля пошла гулять среди публики:

Молодчина Трона!Ложу ввечерупродает дороже,

чем свою дыру.

Дама ничуть не смутилась. Ее ответ оказался коротким и хлестким:

La Tronala monala dona.

То есть: «Трона дыру дарит!»

* * *

Выйдите из корте Дандоло (corte Dandolo) и ступайте прямо по калле дель Форно (calle del Forno, «Печная улица»). Потом поверните направо на калле дель Тентор (calle del Tentor, «улица Красильщиков») и двигайтесь по ней, пока не доберетесь до понте и рамо с тем же названием. Во многих районах Венеции «низолети» (nizoleti

– особые венецианские уличные таблички) указывают связь этих мест с красками. Законы Яснейшей республики четко определяли оттенки, которые должны иметь краски. И все прекрасно различали «алый» (scarlatto) и, скажем, «кошенилевый» (chermesino).

Красильщики и призраки

Секреты красок охранялись столь ревностно, что это породило обычай, подобного которому не сыскать в истории: в дни, непосредственно предшествовавшие составлению смесей (которое всегда происходило открыто, зачастую – прямо посреди корте), запускалась, чтобы отпугнуть любопытных, сказочка о белом призраке, якобы незримо присутствующем среди красильщиков, об убийце в колпаке, о великане с фонариком и тому подобном.

И пока красильщики трудились (а происходило это всегда по ночам), кто-нибудь из учеников, переодевшись в соответствии с распущенным слухом, ходил по соседним дворам, запугивая тех, кто из любопытства или, чтобы действительно выведать секреты, пытался подсматривать. Поэтому слово scarlatto, помимо обозначения цвета, приобрело еще и другое значение – безотчетный страх[86].

* * *