Венгры с перцем. Исторический путеводитель по друзьям и партнерам

Бессмысленные ритуалы войны показаны подробно и хладнокровно, в тишине, без патетической музыки. Перед нами – машинерия насилия, открытая с хроникальной достоверностью. Стиль Янчо – это длинные, длинные кадры и никаких театральных диалогов. «Я не владел искусством монтажа», – снова иронизирует режиссёр, объясняя свою приверженность к бесконечным кадрам, в которых кинематографическое время приближено к времени реальному.

В Венгрии фильм прошёл уже в 1967-м. В СССР долго не решались показать его массовому зрителю. Пришлось сократить некоторые «слишком натуралистичные» эпизоды – с обнажённой натурой, с жестокими расправами. Для советского проката придумали новое название – не «Красное и белое», а «Звёзды и солдаты».

Кадр из фильма «Звёзды и солдаты»

Через полгода после премьеры будапештской Янчо пригласили на московскую премьеру – в новенький кинотеатр «Зарядье». Поезд из Будапешта до Москвы идёт два дня. Морозная погода и железнодорожная атмосфера располагают к дионисийскому времяпрепровождению. Янчо вспоминает, как он в приподнятом настроении с вокзала был доставлен в кинозал, как выступал перед зрителями. А потом гостеприимные москвичи устроили банкет в честь венгерских кинематографистов. Миклошу Янчо запомнилось, что банкет проходил в офицерском клубе: как-никак, фильм посвящён становлению Красной Армии!

Сорок лет спустя, на московской пресс-конференции Янчо поведал об одном эпизоде того банкета: «Вдруг в помещение входит товарищ, по вертикали и горизонтали одинакового размера, и приветствует нас. Как выяснилось, это был бывший адмирал, а ныне начальник клуба. Он сказал: «Товарищи, кто снял этот фильм?» Мы посмотрели друг на друга и подумали, что сейчас будет гром и молнии. Мы с оператором говорим: «Мы». Пожилой человек наклонился над столом и по-русски три раза поцеловал нас. «Спасибо, товарищи, – сказал он, – всё именно так и было». Я тогда наклонился и на ухо оператору шепнул: «Наверно, он какой-то другой фильм смотрел?». Шутки в сторону, речь шла именно о «Звёздах и солдатах». Суровых ветеранов Гражданской войны захватил документализм фильма: они как будто вернулись во взаправдашний 1918-й год. И будёновки на актёрах были как будто не из мосфильмовского реквизита, а оттуда, из самых реальных кровавых воспоминаний.

Пожалуй, никто из иностранных кинематографистов не рассказал о России так правдиво, так точно, как Миклош Янчо.

Пар изо рта

В России всем любителям кино хорошо известно имя Иштвана Сабо – для искушённой публики он уже лет тридцать остаётся одним из самых авторитетных режиссёров мировой кинематографии. В 1967-м году, на Пятом Московском международном кинофестивале Иштвану Сабо вручили главный приз за фильм «Отец». Для москвичей проблематика этой картины была близка: молодой герой хочет побольше узнать о своём отце, который, предположительно, погиб от рук гитлеровцев. Для советской молодёжи шестидесятых поиск высоких жизненных смыслов тоже был связан с поколением погибших отцов, навсегда оставшихся молодыми. Уже в восьмидесятые годы в СССР полюбили и «Мефистофеля» – пожалуй, самый известный фильм Сабо, на очень важную для России тему – о художнике, порабощённом властью.

Иштван Сабо

Россия для Сабо – не чужая страна. Несколько раз он снимал в своих фильмах Олега Табакова, вдохновлялся образами русской классики, часто гостил в Москве. Сабо вспоминает: «В свое время я очень неплохо знал Москву, по крайней мере, ее центр. От улицы Горького до Новодевичьего кладбища, которое хранит немало дорогих мне могил. Прежде всего – Чехова…Манеж, Таганка, кинотеатр Россия… Помню, как в Театре на Таганке смотрел удивительный спектакль «Гамлет» с Высоцким в главной роли… Потом был спектакль «Мастер и Маргарита» Булгакова. Тогда в Москве было много интересного». Несколько лет назад Президент России вручил венгерскому режиссёру Пушкинскую медаль «За большой вклад в сближение и взаимообогащение культур народов Российской Федерации и Венгерской Республики и укрепление дружественных отношений».

А однажды Иштван Сабо произнёс такую речь: