Венок для мертвой Офелии

– Меня всегда удивляло, что люди, так ценящие собственную шкурку, так цинично относятся к чужим жизням, – заметила я. – Наверное, это связано именно с животными инстинктами. Или с тем, что в голове не хватает мозгов.

– В голове не хватает мозгов у тех, кто любит посещать опасные места, – прошипела Ирина. – И думает, что сможет кого-то спасти. Потому что на самом деле…

Она остановилась. Мы были на самой последней ступеньке, впереди я увидела мощную дверь. На ней была надпись: «реквизит!» И число. То самое, которое было и на верхнем этаже. Варька скинула мне его в своем послании.

Значит, все верно, подумала я. Ирина рыпнулась было в сторону.

– Стоять, – холодно сказала я, вжимая ствол «беретты» в ее спину. Она послушно остановилась. Я достала мобильник.

– Тут нет сигнала, – сказала Ирина. – Глухо, как в танке.

Значит, нет сигнала, позвонить Мельникову отсюда я не смогу. Оценив свои силы, я поняла, что управлюсь и без него. С Ириной я совладаю, главное – вытащить отсюда Варьку. В крайнем случае, эсэмэски-то ее дошли отсюда. Ничего страшного, я тоже так сделаю.

Ирина довольно долго возилась с ключами. Дверь была тяжелая, и когда она наконец закончила, пришлось мне подождать, пока она ее открыла. Наконец дверь открылась с тихим и весьма зловещим скрипом. «Прямо Хичкок», – подумала я. Из подвала на нас повеяло сыростью, холодом и стойким запахом мочи и плесени. Я поморщилась.

– Похоже, вы не очень-то бережете ваш реквизит, – проворчала я.

– А зачем его беречь? – хмыкнула Ирина. – Все равно… наш реквизит долго не живет! – Она засмеялась.

Мне ее смех не понравился. Совсем не понравился!

– Я ведь и выстрелить могу, – предупредила я.

– А стрелять тут не стоит, – сказала она. – Потолок может обвалиться. Тут уже лет сто не было ремонта.

Словно иллюстрируя ее слова, прямо в двух шагах от меня с потолка со страшным грохотом обвалилась штукатурка.

– Видите, Таня, – сказала Ирина. – Это только от звука вашего голоса… А выстрел? Тут все погибнут. Все, кто здесь находится. Вы, я и…

Я только сейчас поняла, что она назвала меня Таней. Таня! Откуда она знает мое имя?

– Откуда… – начала было я, но не успела я сориентироваться, как она быстро отпрыгнула в темноту, я услышала ее смех, потом – щелчок, и…

Подвал погрузился в темноту. В кромешную темноту. Дверь захлопнулась. Учитывая, с каким трудом она ее открывала, было странно, что дверь так быстро захлопнулась.

Я услышала только быстрые шаги за дверью – моя тюремщица поднималась наверх. В подвале царила тишина. Я нащупала мобильник, попробовала набрать номер Мельникова. Ответа не было.

Тогда я попыталась отправить эсэмэску. Но тут, похоже, вообще не было связи.

Тем более странным казалось то, что я вдруг отчетливо услышала сигнал мобильника.

Осторожно, стараясь не дышать, чтобы на меня не обвалилась штукатурка, я пошла на этот звук.

Я прекрасно его знала. Это был Варькин мобильник! Значит, она была здесь? Но почему тут такая тишина? И почему ловит только ее мобильник?

Я нашла его. Он лежал на полу и светился. Довольно-таки зловеще светился.

Как в фильме ужасов.

Да я уже и начинала себя ощущать героиней этих дурацких фильмов. Даже припомнила шутку: «Сколько раз тебе говорить – не ходи вечером в подвал под звуки тревожной музыки».

Тут музыка не была тревожной, слава богу.

Любимая Варькина песенка про «оборотня-князя».

Но мне она все равно показалась тревожной.

Я подошла, опустилась на корточки, подняла мобильник.

«Таня, здравствуй, – прочитала я. – Надеюсь, мы скоро с тобой увидимся и поговорим. Хотя, конечно, ты зря ввязалась в это дело. Поверь, Таня, что очень жаль, что все так вышло. До встречи».

«Похоже, ты влипла, Таня, – подумала я. – Похоже, и ты, и Варька оказались загнанными, как два волка. Под флажки. И ладно, Варька – глупая, наивная, – но ты-то, Таня, вроде и умная, и хитрая, и взрослая, а позволила так глупо заманить себя в ловушку!»

Я опустилась на пол. Мне очень хотелось плакать. По-детски. Обхватить голову руками и заныть: «Мама!» Или «Андрюха!» Но они меня не услышат, потому что мой мобильник не работает тут. Вот их – работает, а мой – нет. И потому что ты, Таня, редкостная дуреха.

И теперь, Таня, сиди и жди, когда придут за тобой. Сиди и тупо жди…

Сидеть и ждать?

Да нет уж!.. И я принялась исследовать этот подвал. Никакого реквизита тут не было. Зато я увидела два ведра, буквально переполненных зловонной жидкостью, и быстро поняла, что девиц, которые потом пропадали, запирали именно здесь. Попыталась найти еще какие-то следы их пребывания, особенно меня интересовала Варька. Но, увы, бедные глупышки, похоже, пребывали здесь в таких собачьих условиях, что их даже не кормили. Только стояли эти ведра, которые даже не особо-то трудились выносить регулярно.

Значит, они тут бывали только по необходимости, «хозяева» их. Или – «хозяин».

Стоп!

Но Гена-то ничего не знал о том, что я занимаюсь расследованием Аськиной гибели! Он ничего об этом не знал! Я с ним говорила совсем о другом!