Верь, бойся, проси…

Лафет сорвался стремительно, как арбалетная стрела, даже не поблагодарив. Через десять минут влетел на площадку, где собирались буловцы, и, подбежав к атаману, выпалил, — подкованные это! Они Майку похитили!

Поднявшийся было ропот Бул усмирил одной короткой командой, — разнесём их! Там и Хана с Пыхало. Рысью!

Как только Лафет скрылся из виду, Вратарь легко поднялся с лавки (он вообще всё делал легко) и предложил удивлённому Климу, — а нам, друже напарник, предстоит найти девочку. Вперёд, в Подкову, она сейчас актуальна как Париж, — все туда стремятся.

Клим только головой кивнул, и они твёрдым быстрым шагом направились в этот криминальный вертеп.

Тем временем жёсткая драка продолжалась, количество шло на качество, в первые минуты не понять было кто кого. Сельские стояли стойко, не стеснялись, лупцевали по полной цепями и дубинками, поддерживали друг друга, поэтому и сдерживали осатаневших в ярости своей отрицательных. Те рвались без всяких придумок, остервенело. Поблескивали в солнечных лучах финки и фиксы, с треском схлёстывались биты с дубинками, мелькали ремни с пряжками, — этим махал в основном контингент помоложе.

Появилась и сразу влилась в бой подмога из пивной. Сельским стало тяжелей сдерживать разъярённых местных, но потные, в крови, они всё-таки устояли против нового напора. Булыга, свирепый как вепрь, весь порванный, в крови и в ушибах, тем не менее, со стойким желанием рвать и метать бросался в новую и новую попытку пробиться, расчленить эту монолитную команду.

Наверное, они рано или поздно потеснили бы пришлых, их было больше, но именно в этот момент в их многочисленный подкованный коллектив откуда-то сбоку с мощью локомотива врезались два десятка спортивных парней из команды Була. Чуть опережая атамана, наконечником летел «чугунный» хлопец Лафет. Вся скопившаяся в нём за это время благородная досада вылилась на невезучих подкованных, которые оказались первыми на его пути. Наверное, излишне напоминать, что свежие буловцы с накопленной за день злостью, не жалея кулаков, выкладывались по полной! Полетели в разные стороны топоры, заточки и их владельцы, полетел и Булыга, подвернувшись под горячую руку Лафета, да так удачно! Он своей башкой встретил на пути поленницу, вдребезги разобрал её, приземлился и больше на поле боя не показывался.

Прибывшая помощь без всяких там приспособлений, только кулаками, очень качественно и быстро проредили толпу криминальных оппонентов, лишили её последних лидеров, в общем, выплеснулись на гадов основательно.

Сельские во главе с Пыхало тоже усилили напор. Коэффициент воодушевления зашкалил, и началось для аборигенов варфоломеевское действо, начался настоящий террор.

Утомлённый Хана, наконец, получивший передышку, устало присел на чурбачок рядом с лежавшим без движения Булыгой. Тот только постанывал.

Часть подкованных ринулась через озеро, распугав водоплавающих. Те, кто ещё пытался отмахиваться, тут же жёстко получали своё, но основная масса или лежала, или бежала. Некоторые ковыляли с товарищем на плече. Таких победители не трогали, да и задача сменилась — они уже рассыпались среди этих бараков в поисках Фрезы.

Дуче и тут сумел нажить ещё одного врага, раскрутив свой ремень-пращу с желанием засветить меж лопаток одному особо подлому подкованному. Подчиняясь воле глазомера, он сделал шаг назад и на высшем амплитудном махе, сам не желая того, врезал в лоб очень сильно приподнявшемуся Булаху. Как известно, на спине глаз нет, ещё известно о крепости лба у Булаха, но всё имеет свои пределы, угораздило невезучего придти в себя, увидеть свою «приправу» и поползти к ней родимой. Прилетело очень не слабо, Булах беззвучно рухнул и затих надолго. Когда Дуче в недоумении оглянулся, среди распластанных тел его глаз зафиксировал угрожающих размеров мачете. Недолго думая, поднял, примерился, да и запустил булаховскую игрушку аж на середину озера, глубина там большая, илу на дне не один метр, так, что булькнула она щукой серебристой и пропала.

Подошёл Пыхало, потный, грязный, оборванный! Кулаки все сбиты, в крови плечо и голова над правым ухом, но глаза блестят. Принёс ведро воды умыться, воду набрал на колонке проворный оголец. Хана, недолго думая, взял и вылил на Булыгу всё ведро. Тот зачихал, заворочался, приподняв голову, и обматерил Германа, мол, что гад делаешь, вода холодная ведь. Но зато взамен после холодного душа пришёл в себя, неуверенно уселся на чурбачок рядом. Похлопал по карманам в поисках курева. Тут же подлетел какой-то шкет с пачкой «Беломора» и зажигалкой, включил и стал ждать, пока авторитет не пыхнул дымом. В благодарность за рвение и уважуху был отослан императорским мановением руки. Пыхало, улыбаясь, тоже махнул рукой, и ему принесли ещё ведро воды. Морщась от ушибов и порезов, умывались, поливая друг другу из поднесённой расторопным шкетом железной кружки.

Потом повалила густая толпа соратников, нашли Фрезу, вон она с Лафетом рядом идёт. Естественно, с Лафетом, с кем же ещё ей идти, будь она трижды здорова!