Верь в мою ложь

— Нынешний, бывший, какая разница? — фыркнула Манетт. — Имеет значение только то, что Ян утонул, и это был несчастный случай, а если это не было несчастным случаем, то необходимо выяснить, кому была выгодна его смерть, а это уж точно не я. И сдаётся мне, если я правильно припоминаю, что самый большой кусок упал прямо в руки Кавеху Мехрану.

— Как это понимать? — спросил Макгай.

— Я тебе не говорила. Кавех теперь — единственный владелец фермы.

— Да ты шутишь!

— Вот уж нет. Ян оставил ферму ему. Ну, по крайней мере, сам Кавех так утверждает. Я думаю, он говорит правду, да к тому же это ведь совсем нетрудно проверить.

— Сейчас проверяется всё, миссис Макгай, — сказал Линли.

— Но вы же не думаете, что это Кавех убил Яна, нет? — спросил Фредди.

— Да никто его не убивал! — заявила Манетт. — Конечно, его смерть могла кому-то принести выгоду, но это был простой несчастный случай, Фредди! Этот чёртов лодочный дом вообще следовало бы снести, пока он сам не рухнул. Я только удивляюсь тому, что матушка до сих пор ни разу там не оступилась и не разбила голову. Она ведь бывает там куда чаще, чем бывал Ян.

Макгай промолчал, однако выражение его лица изменилось, и это была едва заметная перемена, когда нижняя челюсть слегка отвисла, но губы остались сжатыми. Что-то в словах бывшей жены основательно его поразило, что-то такое, что он, возможно, хотел бы обсудить, если бы его к тому осторожно подтолкнули.

Линли посмотрел на него вопросительно:

— Мистер Макгай?..

Рука Фредди лежала на столе, и его пальцы медленно сжимались, пока не превратились в кулак. Он смотрел на Манетт, но при этом, решил Линли, обдумывал, что будет, если он сообщит нечто известное ему.

В молчании всегда есть нечто воистину драгоценное. Оно действует на людей почти так же, как время, проведённое в одиночестве в полицейской комнате для допросов. Напряжение делает всех людей равными. И большинство не в силах с ним справиться, в особенности если в их силах остановить часовой механизм бомбы. Линли ждал. Манетт посмотрела в глаза бывшему мужу. И там она явно прочла нечто такое, чего знать не хотела, потому что сказала:

— Но мы ведь не знаем, что это может означать, Фредди.

На что тот ответил:

— Совершенно верно, подруга. Но мы ведь можем легко в этом разобраться, разве не так?

И тут же начал говорить, без предисловий. Манетт попыталась возразить, но Фредди твёрдо заявил, что если кто-то действительно подстроил всё, чтобы убить Яна Крессуэлла или, возможно, матушку Манетт, то необходимо пролить как можно больше света на все обстоятельства.

Насколько теперь уже знал Фредди Макгай, Бернард Файрклог многие годы постоянно тратил слишком много денег. Оплачивал лечение Николаса в разных клиниках, вкладывал кучу денег в сады Айрелет-холла, выложил бешеную сумму на Арнсайд-хаус, куда больше рыночной цены; заплатил за ремонт, чтобы там могли жить Николас Файрклог и его жена, построил копию древней башни для Миньон, оплатил операцию по избавлению её от жира, который она таскала на себе с детства, потом операцию по подтягиванию кожи, потом — колени…

— Ян должен был подписывать все эти счета, но он постоянно твердил Бернарду, что необходимо остановиться, — завершил свой рассказ Макгай. — Потому что иные из этих бессмысленных трат продолжались годами. И в них просто не было никакого смысла, насколько я разобрался. Такое впечатление, что Бернард просто не мог остановиться. Или по какой-то причине считал, что должен тратить вот так. Буквально сорить деньгами, я хочу сказать.

— Годами? — уточнил Линли.

— Ну да, Ник ведь представлял собой проблему очень долго, а потом ещё была…

— Фредди! Довольно уже! — резко бросила Манетт.

— Он должен всё узнать. Извини, дорогая, но если Вивьен как-то к этому причастна, о ней тоже следует упомянуть.

— Вивьен Талли? — уточнил Линли.

— Вы о ней уже знаете?

— Разбираемся понемножку.

— А вы знаете, где она? — спросила Манетт. — Отец знает?

— Ну, он должен знать, разве не так? — рассудительно произнёс Макгай. — Разве что Ян сам платил ей из месяца в месяц, без ведома твоего отца. Но зачем бы ему это делать?

— По самой простой причине: потому что она кое-что о нём знала, то, что он хотел бы скрыть от Найэм и ото всех остальных. Она просто держала его за горло. Шантаж, Фредди!

— Ну-ну, подружка, ты же сама в это не веришь! Есть только одна серьёзная причина к тому, чтобы платить Вивьен Талли, и мы оба знаем, что это может быть.

Линли понял, что они почти забыли о его присутствии, настолько оба горячо верили в то, во что каждый из них хотел верить: насчёт Яна Крессуэлла, насчёт Вивьен Талли, насчёт денег, которые Крессуэлл раздавал направо и налево, то ли по распоряжению Бернарда Файрклога, то ли без его ведома…