Вера в чудеса

– Не знаю, кто эти таинственные «мы», господин Воропаев, но приезжать не надо. Сейчас Ваш супер-начальник немного очухается и Хосе, или кто-то из ребят его привезут.

– Он пьян?

– А Вы как думаете?

– Дина Витальевна, я хочу Вас попросить. Не надо с ним сейчас отношения выяснять, просто отправьте его домой.

– Я его прямо сразу отправлять не буду, а то мне кажется, он вполне способен устроить концерт. А я не хочу травмировать ребенка. Но чуть позже я обязательно его верну под Ваше надежное крыло.

На этом наша беседа закончилась.

Я вернулась в гостиную, где Давлатов преспокойно спал на моем диване.

Матвей прокомментировал:

– Мама, папа устай и уснуй. Давай его себе оставим?

Я улыбнулась через силу:

– Конечно, сынок.

Если папа «устай» и «уснуй», что мне с ним еще делать? Только себе оставить.

Когда я уложила Матвея спать, то в коридоре столкнулась с Еленкой:

– Мам, а где ты подцепила такого кадра?

– На распродаже, дочка. По рублю за штуку. Спокойной ночи.

– Спокойной, спокойной, – протянула она с сомнением, заходя в свою комнату.

Я выдохлась и пошла спать. Вырубилась сразу.

Мне снились эротические сны. Меня целовали, гладили и ласкали, доставляли удовольствие самыми развратными способами.

Сначала сны были нечеткими, когда не можешь сосредоточиться и понять, что же на самом деле происходит.

Но потом ощущения стали реальней, а когда я открыла глаза, то обнаружила, что лежу на животе на собственной кровати, сверху на меня навалился голый Давлатов, который одну руку просунул мне под живот, приподнимая меня, а второй направляет свой член мне во влагалище.

– Какого черта!

Но это не важно, потому что в этот же миг он уже внутри меня, заполняет собой без остатка, до боли.

Шепчет срывающимся голосом:

– Тебе не поможет ни черт, ни Бог, потому что, если бы ты только знала, как о*уенно тебя трахать.

Не прекращающиеся толчки и тяжесть его тела заставили извиваться и скулить в подушку, а он все таранил меня и таранил, руку с живота переместив мне на груди и мял их в такт своим движеньям. И как бы грубо он меня ни брал, смазка во мне смягчила его резкие движенья до хлюпающих звуков. И во мне от его движений расцветает само естество женщины. Я не могу ему противостоять, да и хочу ли? Он кончил с громким стоном, но видя, что я не дошла до финиша, просунул руку к клитору и несколькими движениями довел и меня до оргазма. После того как наслаждение отпустило, я поняла, что он все еще лежит на мне и, кажется, никуда не собирается.

– Сережа, ты тяжелый.

– Потерпишь, кому сейчас легко.

Но слез с меня, лег на спину, меня уложил себе на грудь и обхватил руками.

– Что это было с Баженовым? – потребовал он отчета.

– Я пыталась устроиться на работу.

– Зачем?

– Зачем люди работают, Сережа? Чтобы еду покупать, одежду, за жилье платить?

– Вот поэтому я и спрашиваю, тебе-то это зачем? У тебя за все платит Рамос.

– Но это не может продолжаться бесконечно.

– Не может, – согласился он со мной и тут же холодно отрезал, – потому что не надо было этого всего начинать.

– Это точно, – раздражаюсь я, – Надо засунуть язык себе в жопу и прыгать перед тобой на задних лапках.

Почувствовала, как он напрягся подо мной.

– А что ты хочешь получить своей войной за независимость? – и едко добавил, – Какая может быть независимость для тебя, если ты все равно на моем члене постоянно оказываешься?

Это слушать обиднее всего, потому что это – правда.

– Почему ты меня все время унижаешь? Сам меня хочешь, и все время ведешь себя так, как будто я тряпка, о которую тебе грязные ноги вытереть противно.

И тут же в ответ услышала:

– А кем ты себя вообразила?

А тон такой, что лучше бы пощечину залепил. Вот почему с ним всегда так?

– Тебе лучше уйти.

Я попыталась встать, но у него вдруг срывает крышу. Он схватил меня за горло и вдавил в матрас:

– Слышь, ты, сука, хватит думать, что ты можешь мною командовать.

Он продолжил меня душить и одновременно раздвинул мне ноги в разные стороны. У него снова стоит, и сейчас он специально делает мне больно, когда входит в меня с каким-то утробным рычанием. Мне не хватает воздуха, я начинаю задыхаться. Мне становится страшно, что он меня просто убьет. А его движения внутри меня, они резкие и рваные. Я почти теряю сознание, и в этот момент он отпустил мое горло, а после упёрся руками в кровать по обе стороны от меня и стал двигаться мощнее и мощнее. От того что я смогла, наконец, вдохнуть, меня накрывает сильнейший оргазм. Тело вибрирует от конвульсий, которые долго не прекращаются. Стенки влагалища сжали его член, и Сергея тоже накрыл оргазм. Он громко застонал, потом скатился с меня. А я села, обхватив руками колени и начала плакать.

Плачу тихонько, просто слезы текут и текут, а я никак не могу успокоиться. Сергей встал, натянул боксеры и брюки, приблизился ко мне и спокойно сказал:

– Я все равно буду е*ать тебя, тогда, когда захочу. И ты ничего не сможешь с этим сделать.

Он поднял рубашку и ушел.

Я вытерла ладонями слезы. Зачем я его пустила?