Вересковое сердце

Она всегда думала, что Айка ворчлива и не видит в людях ничего хорошего, но Айка с самого начала предупреждала её не связываться с Даретом. Но, конечно, она не послушалась бабушку. Она не послушалась и Майрис – ещё один вопрос, что-то же знала эта Паучиха, надо было спросить у неё, что и откуда. Она не послушалась даже Корина! И несмотря на всё это, она могла бы выйти из этой истории совсем по-другому, если бы с самого начала не упала в обморок, а напала бы на Дарета и привлекла внимание к дому шумом и криками. Если бы вышла из деревни чинно и спокойно. Если бы не вовлекала брата, а раз уже вовлекла – сидела бы на указанном месте, а не шла бы за преступниками, словно зачарованный призрак в белом платье!

Горько прикрыв глаза, Орис смирилась с мыслью, что во всех своих нынешних проблемах была виновата только она сама.

Стоило копнуть глубже – становилось ещё хуже. Сколько лет она знала Дарета, и не увидела в нём гнильцы. Какой же надо было быть наивной дурой! Но ведь даже Таллис, способная понять, что за человек перед ней, по одному лишь брошенному вскользь взгляду, всегда отзывалась о Дарете исключительно с восторгом.

Таллис… Воспоминание об окровавленном теле подруги было слишком болезненным. Чем она могла помешать Дарету? Не мог же он убить её только для того, чтобы подставить Орис? Хотя теперь она уже не была уверена в том, что Дарет мог, а чего не мог. После стольких вёсен, что они прошли, держась за руки, она совершенно не знала этого человека.

Глаза вдруг начало дико печь. Полились слёзы. С левой стороны они стекали по виску на деревянный пол, а с правой впитывались в повязку. Орис было страшно плакать, ей казалось, что она потеряет последнюю влагу в теле. Во рту тут же пересохло ещё сильнее, но она не могла прекратить. Опять глупость! Не в силах совладать со своими эмоциями, она делает себе хуже, раз за разом!

Она бы всхлипнула, но для этого надо было резко вдохнуть, а больные рёбра напоминали, что делать этого не стоит. Она закусила сухую потрескавшуюся губу. Тонкая кожа тут же лопнула, и она почувствовала вкус крови, металлический и кислый.

Внезапно рядом, где Марбл оставил ведро с водой, она услышала плеск. Орис почувствовала шёлковое прикосновение, которое вытерло слёзы с её лица. Затем что-то мягкое, невероятно пушистое и пропитанное влагой коснулось её губ, легко и нежно, как гусиный пух. Орис помнила, что Майрис не велела ей пить больше, но сейчас ей было плевать. Да, в очередной раз она игнорировала советы и доводы разума, поддавшись желаниям! Она ненавидела себя, повторяла «слабачка, жалкая, тупица», но жадно поглощала капли, падающие с тёмно-коричневого меха.

Влага была живительной. Она понимала, что потом из-за этого ей может стать хуже, но сейчас она почувствовала себя чуть более живой, чем прежде.

– Спасибо, – прошептала она, блаженно прикрывая глаза.

Через несколько секунд она осознала, что произошло, и, резко распахнув глаза, единственным видевшим уставилась на то, что её поило, чтобы понять, что это было. Или всё же «кто»?

Оно спускалось с потолка. Шерстяное, мохнатое. Похожее на лапу с двумя длинными острыми коготками – огромную лапу, размером с медвежью. Но у медведя не два когтя. Орис смогла чуть нахмурить бровь. Её взгляд скользил по лапе вверх. Что это за зверь, с такими странными суставами, шерстью, когтями, свисающий с потолка…?

Восемь блестящих чёрных глазок, окружённых длиннейшими ресничками, смотрели на неё с непередаваемым дружелюбием. Орис подавила в себе рвущийся наружу крик, но всё же дёрнулась – боль с готовностью пронзила каждую частичку её тела. Из-за этой вспышки она непроизвольно зажмурилась, и это помогло не видеть того, что было перед ней.

Нет, нет, нет, пауки совершенно точно не бывают такими! Это маленькие создания, самые большие из них занимают половину ладошки! Торговцы рассказывали, что где-то далеко живут огромные, размером с две ладони, но этот паук был куда крупнее! Это же тварь больше медведя! Такие бывают разве что в сказках!

Это привиделось ей, она больна, её лихорадит…

Орис осторожно приоткрыла глаз. Чудовище продолжало висеть над ней. Орис решила наплевать на боль и неподвижность, и пытаться ползти, как будто это могло её спасти.

…и тут остатки разума озарили её сознание. Этот паук вытер её слёзы и поил её водой. Он мог выглядеть весьма… эммм… необычно, но назвать его монстром было сложно. Дарет – то ещё чудовище. Но не это создание. Орис посмотрела на разноразмерные глаза существа и попыталась улыбнуться потрескавшимися губами, однако щёки свело судорогой. Она мысленным усилием задвинула боль подальше.

– Ты… Кагуя? – спросила она хрипло. Впрочем, она только так и могла говорить. Челюсть не двигалась, только распухшие губы, оттого речь её была невнятной. Но паук – паучиха! – явно её поняла и… обрадовалась? Её страшные челюсти начали щёлкать и стрекотать. Это звучало весьма задорно. Орис не могла даже предположить, что означают эти звуки, но они разрушали тишину.