Вересковое сердце

Орис услышала, как Марбл недовольно скрипнул зубами. Однако он удержался от резкого ответа, из чего она сделала вывод, что брат здорово повзрослел за эти дни.

– Да, но кто это сделал? И зачем? – нетерпеливо вопрошал он. – Я не вижу причин убивать Орис, и уж тем более не понимаю, зачем было устраивать такое представление!

Майрис задумчиво поцокала языком. Молчание затянулось на несколько секунд.

– В самом деле, – наконец протянула она. – Эти воспоминания важны. – Если мы потеряем их, можем никогда не узнать правды. Вашей сестре придётся потерпеть. Считайте это её частью платы за спасение.

Кажется, Марбл запоздало спохватился, что сам подтолкнул ведьму к такому решению, и даже попытался спорить с ней, но Майрис была неумолима. Орис вновь ощутила, как тонкие пальцы рисуют линии на её лбу. Она открыла глаза и увидела нависшее над ней лицо отшельницы. Глаза её светились невиданным фиолетовым пламенем, а губы шептали слова на странном языке. Орис не успела даже испугаться, как боль схватила её в охапку и со всей дури швырнула о стену. По крайней мере, ей так показалось.

А вместе с болью вернулись и воспоминания.

Глава 2

Венок из маргариток

Лучи утреннего солнца нахально пробрались через щель между занавесками, заставляя Орис проснуться. В последнее время она была так взволнована, что едва могла заснуть по ночам, потому даже такая ерунда, как солнечный лучик, заставила её мигом открыть глаза. Она знала, что Да́рет сбежал через окно, когда рассветная прохлада ещё не покинула деревню, так что его увидеть рядом и не ожидала. Традиция говорила, что неделю перед свадьбой жених и невеста не должны даже заговаривать друг с другом, но разве могли они разлучиться на целых семь дней? В итоге каждую ночь он приходил к ней, словно вор, и утром исчезал. Орис знала: всего три дня, и он сможет входить в спальню как её супруг в их новом доме.

Стоило ей окончательно проснуться, как счастливая улыбка озарила веснушчатое девичье лицо. Причина этому была проста – платье. По традиции за неделю до свадьбы подвенечное платье нужно было повесить в комнате невесты напротив её кровати. Это был великолепный наряд! Каждая из подружек и родственниц (а когда ты живёшь в удалённой от других поселений горной деревне, то почти все тут, если уж не подружки тебе, то родственницы) вышивала на тонкой светлой ткани узор, несущий в себе пожелание будущей семье. И тут женщины расстарались! Рукава, воротник и длинная юбка – всё было покрыто невероятной искусности рисунком, так, что стоило взглянуть на платье – и восторг наполнял сердце.

Орис села на кровати, не сводя глаз с наряда. Подняв тонкую руку, она указала на платье пальцем, торжественно объявив:

– Через три дня я тебя надену!

– Ты уже проснулась, милая? – сладко пропела из-за двери мать. Орис вздрогнула от неожиданности и недоумённо посмотрела на дверь. Подслушивала матушка, что ли? Ещё не хватало, чтобы кто-то узнал о её привычке говорить самой с собой. Со всеми бывает, но никто о таком не распространяется.

– Да-да, – отозвалась Орис, спуская ноги с кровати. – Можешь зайти.

Матушка радостным вихрем ворвалась в комнату. И, конечно, взгляд её тут же упал на платье. Теперь они вдвоём стояли, прижав руки к груди, и любовались произведением искусства. Наверное, со стороны они выглядели очень забавно: две почти неотличимые женщины, хрупкие, изящные, стоящие в совершенно одинаковых позах, с восхищением, написанным на округлых лицах. Чуть вздёрнутые носы с россыпью веснушек на золотистой коже, выразительные глаза цвета молодой травы. Длиннейшие волосы оттенка золота у одной гладким водопадом ниспадают до колен; у второй же они строго убраны в аккуратную косу. И только еле заметные морщинки на лице старшей могут выдать, что эти женщины всё же не сёстры, а мать и дочь.

– Моё платье не было таким красивым! – восторженно прошептала мать. Орис счастливо рассмеялась. Ещё бы кумушки не хотели польстить ученице самой местной ведуньи! Послушала бы она, что высказала бы им бабушка, не будь платье достаточно хорошим.

В детстве Орис мечтала стать как Айка, ну то есть знать всё-всё на свете. Хорошо, что рядом была верная подруга Таллис, которая объяснила, что настоящее счастье заключается совсем в другом. Конечно, быть ведуньей – здорово и почётно, но истинное предназначение каждой девушки – выйти замуж, причём не за абы кого, а за парня красивого, уважаемого и, конечно, богатого. Таллис, увы, до сих пор перебирала подходящих кандидатов уже за пределами родной деревни, присматриваясь к соседним, а вот Орис повезло – она встретила именно такого. Разве могла она поверить в собственное счастье? Не зря она молилась духам каждый день – и они услышали её молитвы, осыпав благодатью. Да, её платье было прекрасно, но куда важнее было то, насколько прекрасен был жених. Воистину, судьба стелила ей шёлковую дорогу, и ничто не могло сбить её на пути к столь скорому счастливому концу. Хотя, какой конец? Это было лишь самое начало.