Вергилий

В период войны с Секстом Помпеем Мессала в 36 году был назначен помощником Агриппы и принимал активное участие в битве за Сицилию[199]. В 34 году участвовал в Иллирийской войне и успешно подавил восстание салласов[200]. За заслуги перед отечеством Октавиан назначил его консулом 31 года, как пишет Аппиан, «вместо самого Антония, смещённого по постановлению народа, когда он вторично был объявлен врагом отечества. После того как Мессала был командиром военных кораблей в битве при Акции против Антония (в 31 году. — М. Б.), Цезарь послал его против отложившихся галлов (в Аквитанию. — М. Б.) и после одержанной им победы даровал ему триумф (в 27 году. — М. Л.)»[201]. Ранее, в 30—29 годах, Мессала занимал должность наместника Сирии и успешно расправился с оставшимися сторонниками Марка Антония[202]

. Однако, несмотря на лояльность к Августу, Мессала оставался верен своим республиканским взглядам. Как пишет Плутарх, когда император «хвалил его за то, что он выказал так много рвения при Акции, хотя прежде, при Филиппах, храня верность Бруту, был столь ревностным в своей непримиримости врагом, — Мессала отвечал: «Да, Цезарь, я всегда стоял за тех, кто лучше и справедливее»»[203]. В 26 году Мессала был назначен первым префектом города Рима. Правда, через шесть дней он оставил эту должность «как неспособный справиться с нею»[204]. В 11 году Мессала получил должность куратора водопроводов Рима и занимал её до самой смерти[205].

Тем не менее прославился Мессала не как военачальник или крупный государственный деятель, а как один из самых талантливых ораторов своего времени[206]. Сам Цицерон с похвалой отзывался о его речах: «Едва ли уместно восхвалять его красноречие, которым он дивно превосходит других, — хотя в нём больше проявляется сама мудрость: так он усовершенствовался путём строгого суждения и большого искусства в самом истинном роде красноречия; он так трудолюбив и неусыпен в своём рвении, что больше всего следует быть благодарным не его дарованию, которое у него чрезвычайно велико»[207]. По мнению историка Тацита, как оратор «Корвин мягче и доступнее Цицерона, и к тому же требовательнее к себе в выборе выражений»[208]. Квинтилиан считал, что «Мессала чист, ясен, а слог его некоторым образом благородное происхождение Писателя обнаруживает: но не довольно силён»[209]

. К сожалению, от его речей сохранились лишь небольшие отрывки.

Кроме ораторского искусства Мессала увлекался также буколической и эротической поэзией, много переводил с греческого языка[210]. Он написал знаменитые мемуары о гражданской войне, которыми впоследствии пользовались многие историки, в том числе Светоний, Плутарх, Аппиан[211]. Ему принадлежали также несколько трактатов, посвящённых некоторым вопросам грамматики и генеалогии[212].

Со временем Мессала даже организовал литературный кружок, в который входили поэты Альбий Тибулл, Лигдам, Эмилий Макр, Овидий[213], поэтесса Сульпиция и некоторые другие. Наиболее близок к Мессале был поэт-элегик Альбий Тибулл (около 60—19), который служил под его началом во время нескольких военных походов. Тибулл посвятил своему покровителю ряд элегий[214] и, возможно, панегирик. С большим восторгом он описал триумф Мессалы над племенем аквитанов:

День этот так предрекли нам Парки, прядущие судьбы

(Нитей же их перервать даже богам не дано):«В день этот явится тот, кто сразит племена аквитанов,И пред отважным бойцом трепетный ляжет Атак»,Ныне свершилась судьба, и римские юноши видятЦепи пленённых вождей, новый встречая триумф.Ты же, Мессала, с челом, увенчанным лавром победы,Ты в колеснице летишь на белоснежных конях.

Так! Не без Марса ты славу стяжал: Пиренеев тарбельскихЗнает об этом хребет, моря Сантонского брег,Знают Арар, Гаронны поток и стремительный Родан,Лигера чистая синь — рыжих карнутов страна[215].

В кружке Мессалы бывал и Вергилий, посвятивший своему другу поэму «Кирис» и девятое стихотворение из сборника «Смесь»[216]. Кроме того, Вергилий был дружен и с поэтом Эмилием Макром (? — 16), родом из Вероны. Макр был известен как автор несохранившихся дидактических поэм «Происхождение птиц», «Противоядия» и «О целебных травах», которые, возможно, послужили образцом для Вергилия при создании «Георгик»[217].