Верхом на ракете

Блейн не был исключением. Большинство из нас испытывали ужас перед телевизионными камерами и выступлениями перед публикой. И никакой помощи от NASA. Ничто в курсе наших тренировок не готовило нас к великой неизвестности (вниманию прессы и публики) невероятное упущение, если учесть, что астронавты были самыми очевидными послами NASA. Видимо, агентство считало, что наши таланты в обращении с техникой распространяются и на трибуну, но это было не так.

Один из самых совершенных примеров того, как астронавт злоупотребил микрофоном, случился, когда некий пилот, известный таким чувством юмора, который даже Говард Стерн[75] счел бы оскорбительным, попытался скрыть свою нервозность, начав речь с шутки. Перед затихшей и внимающей толпой численностью в несколько сотен человек, ожидающей жемчужин вдохновения от одного из лучших сынов Америки, он изрек следующее:

Один гольфист пришел в клуб с серьезной раной на шее. Он с трудом мог говорить. Приятели бросились к нему: «Билл, что случилось?» Билл стал объяснять: «Я сделал первый удар с ти на № 8 и отправил мяч в раф. Когда я его там искал, то увидел женщину, которая тоже искала мяч. Не найдя свой мяч, я подошел к корове, щиплющей траву, думая, что он мог упасть на траву между ее ног, но и там его не было. Наконец, от отчаяния, я поднял коровий хвост — посмотреть, а вдруг он попал туда. И правда, мячик застрял у нее в заднице. Я пригляделся и понял, что это мяч фирмы Titleist, а тот, по которому я наносил удар, был Top-Flite. Понятно, что это был не мой мяч. Поэтому, придерживая одной рукой хвост, а другой показывая на коровий зад, я прокричал той женщине: «Эй, леди, похож на ваш?» Вот тут-то она и заехала мне семеркой по горлу.

Эта шутка годилась для группы гольфистов, или военных летчиков, или еще какой-нибудь компании грубых и неотесанных мужиков. К сожалению, аудитория была не та — наш астронавт выдал эту историю в начале приветственного слова в средней школе. Большего негодования он мог добиться, разве что рассказав ее на собрании Национальной организации женщин. Легко себе представить ужас на лицах родителей и учителей, смешки учащихся и последующую расправу над человеком, который предложил: «Давайте пригласим на выпускной одного из лучших сынов страны. Давайте позовем астронавта. Его напутствие они запомнят». Несомненно запомнили.

NASA получило от этого выступления то, чего хотело, — много внимания от обычного налогоплательщика. К сожалению, это внимание оказалось, скажем так, со знаком минус. В NASA посыпались открытки и письма, общий смысл которых читался между строк: «Откуда вы взяли этого придурка?» Ответ был прост. NASA нашло его на Планете ЗР.

Большая часть военных астронавтов не имела представления о том, какого рода юмор уместен в той или иной аудитории. Однажды я присутствовал на обеде, в ходе которого боевой летчик морской пехоты (не астронавт) встал из-за стола с бокалом в руке и произнес перед присутствующими леди и джентльменам тост: «Я хочу выпить за порох и за кисок. Первое нужно, чтобы убивать, за второе я сам готов умереть, но я люблю запах того и другого». Вы можете решить, что даже самые умственно недоразвитые военные TFNG могли бы догадаться, что такой тост не следует произносить на обеде масонского общества храмовников, но я бы не поставил на это ни цента.

Лишенные какого-либо иного опыта в жизни, мужчины-военные просто полагали, что все вокруг разделяют наше извращенное чувство юмора. Я, во всяком случае, считал именно так. На одном из первых своих публичных выступлений я показал слайд с шестью нашими женщинами и собирался рассказать о разнообразии нашей группы. Однако под воздействием алкоголя я произнес нечто вроде «свиньи в космосе» с намеком на известный скетч Джима Хенсена с таким же названием. На самом деле я не сказал «свиньи в космосе», а, скорее, подражая Маппету, радостно пропел: «Сви-и-и-и-иньи в ко-о-о-о-ос-с-с-с-смосе». NASA не получило протестов в связи с моим выступлением лишь потому, что моей аудиторией были офицеры с женами, приглашенные на званый обед Армии США. У большинства из присутствующих было столь же искаженное чувство юмора, и моя выходка им понравилась.