Верхом на тигре. Европейский ум и буддийская свобода

В 1993 году в Базеле Лопён Цечу Ринпоче сообщил мне нечто важное об этих событиях. А чуть позже в Шварценберге он позвал к себе Томека, чтобы еще раз подтвердить свои слова. Этот рассказ нашего с Ханной первого учителя никогда раньше не публиковался. Поскольку он сильно отличается от того, что говорит по этому поводу Ситу Ринпоче, я дословно привожу все сказанное Лопёном Цечу и прошу обратить на это внимание. «Во время сожжения я стоял у северной стороны ступы. Справа от меня стоял Лама Намкай Дордже, а слева Лама Кхампа Друньё Нгёдруб. Никого из других Ринпоче или держателей линии поблизости не было. Вдруг из отверстия ступы к нам выкатился горящий шарик – это было сердце Кармапы. Оно остановилось возле меня и сразу перестало гореть. Стоявшие рядом хотели снова бросить его в огонь, но я сказал, что сердце нужно сохранить, если уж оно выкатилось к нам и само погасло. Я положил его на металлическую тарелку и поставил на ступу. Позже, закончив пуджи, пришли другие ламы и держатели линии преемственности, они стали ходить вокруг ступы. Они увидели сердце, и Ситупа заявил, что он должен его получить. Он унес сердце Кармапы в свою комнату. Все это произошло так и никак иначе».

Во время кремации мы вдруг увидели в небе огромную двойную радугу. Она окружала солнце на абсолютно чистом, безоблачном зимнем небе, что совсем не характерно для той местности. Одна девушка из Гамбурга сделала снимки, на которых позже многие могли различить сияющие очертания лица Кармапы в круге света.

Во время кремации мы вдруг увидели в небе огромную двойную радугу.

^{Радуга вокруг солнца}

Прилетел огромный орел и стал кружить в ясном небе. Он сделал 12 больших кругов и улетел на юго-восток. Это выглядело величественно, героически и очень понравилось европейцам, но никак не вписывалось в представления тибетцев, у которых священной птицей считается гриф. В следующем выпуске румтекской газеты события описывались так: «Над местом сожжения все время кружил гриф, похожий на орла». В некоторых поучениях грифов называют Бодхисаттвами. Это, по крайней мере, психологически мудро – думать хорошо о тех, кто, по всей вероятности, когда-нибудь будет есть твое тело. Разумным католикам стоило бы выработать похожее отношение к червям.

Многие события того дня были запечатлены в фильме англичанина Марка Эллиота, который позже по поручению «Дхармадхату» вырезал кадры с лицами моих светловолосых учеников.

Ступа была запечатана. Через пару дней нам разрешили войти в комнату Ситупы, где, ко всеобщему удивлению, обнаружилось сердце Кармапы. Ситупа даже хотел взять его с собой в Западные Гималаи. Но генеральный секретарь не согласился на это и силой вернул сердце в монастырь. Его поместили в комнату с реликвиями Кармапы, где оно и сейчас, защищенное ступой, благословляет всех. Тогда можно было ощутить его энергополе, коснувшись макушкой середины полки, на которой оно находилось. Но и стоя в метре от него, чувствуешь то же самое. Его энергия невероятно сильна.

^{Кремационная ступа}

Ханна нашла место для медитации и пропала на несколько часов. И мне, единственный раз в жизни, хотелось побыть одному. Но поскольку я являюсь «общественной собственностью», такой возможности у меня не нашлось. Как оглушенный, я брел мимо друзей, каждый из которых хотел меня о чем-то спросить. Я отвечал «да» и «нет», наверное, чаще всего невпопад. Наконец я остановился между какими-то грузовиками, где никого не было, и впервые в жизни у меня из глаз полились потоки воды. Больше всего меня потрясло то, что Кармапа вдруг стал таким маленьким. Тут я понял глубину нашего первого учителя, Лопёна Цечу: с тех самых пор, как он приехал в Румтек, его глаза были влажными от слез. Он действительно знал, кто такой Кармапа. Когда мы жили у Ринпоче в Непале весной 1970 года, Кармапа перед отъездом указал на него со словами: «Если я Будда, то он Ананда». Анандой звали любимого ученика Будды.

И мне, единственный раз в жизни, хотелось побыть одному.