Верхом на тигре. Европейский ум и буддийская свобода

После лекции, которая звучала куда более благонравно и формально, чем в Европе, мы уехали. В полночь мы остановились на заснеженном шоссе к северу от Нью-Йорка и, передавая из машины в машину две бутылки шампанского, встретили новый 1989 год. Когда мы добрались до Нью-Йорка, толпы народа на Таймс-сквер еще не разошлись, и наша европейская группа подивилась тому, что полиции там было больше, чем в коммунистических государствах, и все записывалось на видео. Удивляло и то, что мы почти не видели белых лиц. Простившись с Лизой в Квинсе, той же ночью мы двинулись на запад.

В полночь мы остановились на заснеженном шоссе к северу от Нью-Йорка и, передавая из машины в машину две бутылки шампанского, встретили новый 1989 год.

Сделав несколько остановок внутри страны, я впервые прочитал лекцию на ранчо Бака Гранде – на огромном участке высокогорья в Колорадо, недалеко от Крестона. Ранчо находилось всего в нескольких часах езды от Боулдера, и ужасная история «Дхармадхату» была там у всех на устах. Никогда раньше это не было настолько очевидным: при любых обстоятельствах мы должны оставаться прозрачными, без нездоровых силовых структур и претенциозности.

Лос-Анджелес был величественным, гламурным и запутанным, как всегда. Две группы друзей, вместо того чтобы сотрудничать, объявили на один и тот же вечер две разные программы. Это повысило мой рейтинг, но прямо во время лекции в зал ввалилась компания старых друзей, с которыми мы делили те счастливые годы, когда еще не было СПИДа. Воды были еще неспокойными после недавнего семидневного визита Калу Ринпоче, и мне пришлось несколько раз объяснять некоторые обычаи тибетцев. Многие приняли это за расизм и довольно сильно удивились, когда Ринпоче снова возвысил тибетского учителя за счет западного человека, который вдобавок дважды прошел трехгодичное отшельничество. Покровительство, которое он оказал Озелу Тензину, настолько встревожило людей, что мы попытались задержаться в Лос-Анджелесе еще на один день, чтобы развеять слухи. Но на всем побережье уже были запланированы лекции, и пришлось ограничиться кассетой с записью, которую я попросил распространить. Наша многолетняя работа в этой стране висела на волоске. Все лучшие люди совсем расстроились, и доверие рушилось в самой основе.

Америке как никогда нужна была центрально-европейская модель: зрелые группы людей, способных принять на себя ответственность. В списке необходимых нововведений лидировали понятные и недогматичные поучения, исчерпывающая информация, современные медитации на родном языке и визиты учителей, обладающих жизненным опытом. Иерархические системы на демократическом Западе не работают. Если же они все-таки создаются, то привлекают слишком много бескровных «голосующих за». Ожидая руководства даже в простейших вопросах, их участники завидуют друг другу из-за близости к учителю. Разительно отличается и укрепляет самооценку людей другая, открытая модель, которую я называю меритократией. Когда мы получаем право голоса благодаря своему преданному вкладу, причем в той области, которую освоили, получается и развитие, и сотрудничество.

Признаки того, в каком направлении движется центр, легко читаются и всегда одинаковы: если люди становятся независимыми и прямыми, обладают энергией для других и здоровым, широким взглядом на сексуальные отношения и саму жизнь, это хорошо; об обратном свидетельствует ощущение неясности и непрямоты, угрюмые сплетни и постоянное цитирование авторитетов вместо умения самостоятельно мыслить. Алмазный путь предназначен для духовной элиты, и об этом, не гордясь, стоит знать.

Следуя этим путем, получат пользу только те люди, которые освоили нормальное, цивилизованное поведение, обладают избытком, могут им делиться и не принимают все личностно. Поскольку методы работают за счет отождествления с совершенными качествами учителя, необходимо доверять тому, что эти качества существуют. Сегодня у меня тысячи учеников, я играю защитную роль во всем мире, и я нашел свой способ проверять учителей Алмазного пути. Если несостоявшиеся и разочарованные люди выступают против него, а веселые и интересные с ним дружат, то он делает что-то правильное.

Если несостоявшиеся и разочарованные люди выступают против него, а веселые и интересные с ним дружат, то он делает что-то правильное.

Будда учил не для того, чтобы сделать из нас послушных овечек; он хотел высвободить нашу силу. Мало шансов помочь другим имеет тот, кто не способен радовать самого себя.

Гавайи