Вермахт против евреев. Война на уничтожение

В зарубежной историографии Холокоста утвердилась концепция, согласно которой военная администрация, заинтересованная в использовании еврейской рабочей силы, вступила в конфликт с карателями и чиновниками министерства оккупированных восточных территорий, которые считали первоочередными расово-политические задачи и рассматривали евреев как источник и главную движущую силу партизанского движения. Следовательно, физическое уничтожение евреев немцами покоилось на идеологических мотивах, противоречило хозяйственным соображениям и представляло собой проявление «расового безумия» нацизма. Однако некоторые исследователи, хотя и согласны с тем, что антисемитизм и антикоммунизм были необходимыми условиями Холокоста в оккупированных областях СССР, связывают уничтожение евреев с развитием экономической и военной ситуации. Они указывают, что, во-первых, главной заботой оккупационной администрации было обеспечение продовольствием самих оккупантов и жителей подконтрольных территорий. Евреи составляли для германской армии конкуренцию в потреблении продуктов питания или попросту были объявлены «излишними едоками». Во-вторых, войсковые командиры, тыловые подразделения и комендатуры поддерживали преследование и уничтожение евреев, потому что потребность вермахта в еврейской рабочей силе была весьма ограничена из-за преднамеренного разрушения оккупантами советской промышленности. В этом свете утверждение о противоречиях между интересами СС и полиции, с одной стороны, и вермахта и экономики — с другой, по поводу еврейской рабочей силы представляется не соответствующим действительности. Источники по данному вопросу позволяют выстроить свою аргументацию сторонникам обеих концепций.[298]

С первых дней войны мобильный экономический штаб «Восток» проводил линию на изгнание евреев из экономической жизни завоеванных областей. В отчете начальника штаба генерал-лейтенанта В. Шуберта за конец июня — начало июля 1941 года говорилось: «Не решен вопрос евреев, которые остаются смертельными врагами, и все же из-за их многочисленности они временно необходимы с экономической точки зрения». Но уже через неделю мнение штаба изменилось: «Для еврейского вопроса важен опыт Дрогобыча. Местный нефтеперегонный завод менее недели испытывал потребность в еврейских специалистах, а сегодня может работать совершенно без евреев. По сравнению с предыдущими войнами враждебная позиция евреев по отношению к нам проявляется все время и требует быстрого создания гетто».[299]

Неоднозначным было отношение к уничтожению еврейского населения и других военных инстанций. Так, 22 июля экономическая инспекция группы армий «Центр» сообщала: «В большой массе, которая исчисляется многими тысячами, подозреваемые в подстрекательстве евреи были расстреляны. Поэтому еврейство испугано и охотно работает». С другой стороны, убийство специалистов часто расценивалось как иррациональное и вредное. Например, после прочесывания совместно с тайной полевой полицией лагеря для интернированных в Минске опергруппа «Б» направила в столицу рейха сообщение о тысячах выявленных «евреев, преступников, функционеров и азиатов». А полевая комендатура Минска отчиталась перед выше стоящими инстанциями иначе: «Германская полиция безопасности в соответствии со своей задачей во многом ликвидировала еврейских руководителей и интеллигенцию, включая таких жизненно важных специалистов, как врачей».[300]

Уже в первых числах июля о проблеме еврейской рабочей силы было доложено генералу Георгу Томасу. Военно-экономический штаб по этому поводу отметил, что запуск наиболее важных в экономическом отношении предприятий имеет преимущество перед желаемым «прояснением расового вопроса», а Томас на одном из совещаний указал, что надо оставить евреев на предприятиях, «если нет других рабочих, а предприятия должны действовать». 15 июля это указание было издано в виде директивы экономического штаба «Восток»: «Экономические учреждения должны добиваться оставления еврейских специалистов на предприятиях, выпускающих важную в военном отношении продукцию, если замены нет, а от этого зависит сохранение производства». Это означало, что еврейская рабочая сила должна была оставаться на предприятиях при трех условиях: производство является важным в военном отношении, находится под угрозой спада, евреи незаменимы. 23 июля Томас обратился к Герингу с вопросом: «Должны ли евреи в принципе быть исключены из всех отраслей экономики или они могут и впредь заниматься профессиональной деятельностью как рабочие или ремесленники?» Геринг ответил, что «евреев надо собирать и переводить на казарменное положение в виде рабочих батальонов в лагерях пленных», другие работы им запрещаются, «питание следует особо регулировать и контролировать». Томас интерпретировал этот приказ так: «Помещать евреев в казармы и использовать в виде трудовых подразделений», то есть загнать в гетто и запретить любую самостоятельную хозяйственную деятельность.[301]