Верни мне мой 2007-й

Город моего детства в 2007-м – пятый по численности населения в России: полтора миллиона человек, если считать вместе с пригородами. Он стоит на слиянии двух крупных рек, одной из которых вертикально разделен пополам, а второй «приобнят» с севера, словно старый приятель. Исторический центр находится на правом, высоком берегу, за что и получил народное название – верхняя часть, «верхушка», а также вытекающие отсюда, понятные исключительно местным выражения – «поехать наверх», «встретиться наверху». «Внизу» же расположен промышленный центр – множество предприятий, включая военное производство, автомобильный и машиностроительный заводы. Жить в нижней части не так престижно, как наверху, но я родился и вырос в районе, расположенном именно на левом берегу, и никогда не чувствовал какого-либо дискомфорта по этому поводу.

Имя этого района – Московский, назван так из-за географического расположения на выезде в столичном направлении. Я жил в той его части, где практически нет промзоны, в «сталинском» доме послевоенной постройки, возведенном пленными немцами. Однажды, где-то в конце 90-х, во время ремонта и перепланировки квартиры отец обнаружил на кирпичной кладке стены несколько слов, нацарапанных латиницей. Немецкий он знал со школы и пояснил, что это обычные строительные заметки. Но на меня, тогда десятилетнего мальчишку, таинственные слова на непонятном языке произвели огромное впечатление, и я еще долго грезил о тайниках и сокровищах в недрах дома.

Прибыв на вокзал в полседьмого утра, я сел на троллейбус и через двадцать минут был около дома. По пути зашел в булочную, куда столько раз бегал за хлебом, купил три круассана с вареной сгущенкой и пачку чая в пакетиках и сразу же с дороги позавтракал. Родители улетели отдыхать, пообещав вернуться только в конце июля, так что квартира была в полном моем распоряжении. Каждый раз, приезжая сюда, я первым делом обхожу квартиру метр за метром, чтобы убедиться, что всё здесь осталось точно таким же, как полгода назад. Этот обход не имеет какой-то конкретной цели, просто так уж повелось с того лета, когда я уехал учиться в Москву. Закончив с осмотром жилища, я выхожу на улицу, чтобы совершить аналогичную прогулку, но уже по району. Девять из десяти людей среди тех, кого я знаю, выбирают так называемый «отдых с дороги» вместо немедленной активности. Это совсем не про меня. Даже если путь занимал двое суток на поезде (а такие поездки у меня бывали), мой организм не испытывал абсолютно никакой нужды в отдыхе, предпочитая не терять времени.

Я неспешно прошел дворами до маленького рынка, но его самого на месте не нашел, обнаружив, что вместо пары десятков небольших ларьков и палаток возведен двухэтажный гипермаркет «Ашан». В субботние восемь утра по округе бродил только один не выспавшийся бездомный да пара дворников, метущих пыль по сухому асфальту. На одном из домов я заметил граффити: коряво нарисованное сердце, раскрашенное ярко-красным, содержащее внутри себя эмблему, напоминающую о пиратской эпохе – череп и две перекрещенные кости. Под сердцем надпись: «Emo life»[14]

. Странный рисунок. Но из него хотя бы становилось понятно, что эмо здесь есть.

Переулками меж раскидистых старых лип, тополей и кленов я добрел до школы, в которой учился и которой был обязан знанием английского, вкладываемым в голову с семилетнего возраста. «Лингвистическая гимназия» – гласили золотые буквы на синей табличке слева от дверей. Школа была построена еще до войны, в начале 30-х, и являлась самым старым зданием района, сохранившимся в первозданном виде до наших дней. Я присел на низкие брусья, расположенные на спортивной площадке чуть в стороне от крыльца, и стал осматривать двор. Буквально с каждым метром были связаны воспоминания из младших и старших классов. Удивительно, еще два года назад картинки, всплывающие в памяти при мыслях об этом месте, представлялись яркими и живыми. Сейчас же, по прошествии более четырех лет после окончания школы, они начали тускнеть. Я всё так же мог легко вспомнить какой-либо эпизод из того времени, но теперь это было похоже на просмотр неотреставрированной копии старого фильма – пленка была блеклой и поцарапанной, хотя совсем недавно являлась картинкой в формате высокой четкости с яркими цветами и живым звуком.

Именно в школе я встретил двоих своих лучших друзей. Один был моим одноклассником, а второй учился на год старше. Оба в это лето работали: одноклассник – грузчиком в продуктовом супермаркете, второй (тот, что старше) устроился консультантом в юридическую контору. С одноклассником по имени Игорь (в нашем обиходе оно заменилось на Игос) мы познакомились на самой первой школьной линейке, когда учительница поставила нас рядом. О чем мы тогда разговорились, я, конечно, не помню, но сам факт остался в памяти. Знакомство с Деном (юристом) представлялось более размытым пятном – помню, что мы знали друг друга лет с десяти, так как ходили в одну спортивную секцию – на плавание. На этом всё.