Верность.

И надо отдать ему должное, он довольно стойко переносил очередную «непонятно куда и зачем» дорогу, но ровно до тех пор, пока внезапно не исчез интернет. Алекс в этот момент активно переписывался с кем-то, судя по улыбочке с Селеной, и тут такой облом! А потом я ещё и чуть не застряла в небольшой, переметённой снегом балке... Особо газовать не рисковала, боясь сжечь коробку-автомат, поэтому только до боли в глазах всматривалась в лобовое, пытаясь разглядеть в снежной кутерьме изгибы дороги, и в который раз за последние дни ругала себя за самонадеянность. Не поездка, а сплошное безумие какое-то! Вернусь в Гамбург и до самого лета пересяду на такси, точно!

— Отлично, мам! — сердито плеснул масла в огонь Алекс. — Идеальный сценарий: поехали в Россию, застряли в сугробе, и ночью нас сожрали волки! Или вообще — медведи!

— Какие волки, какие медведи, что ты несёшь? Они здесь не водятся!

— Тогда просто околеем от холода! Тут не то, что интернет, тут даже телефон не ловит, мам! Нас  теперь только весной найдут! Это край света, какой-то!

— Не каркай... – буркнула я, молясь про себя, чтобы под нетронутым снегом не оказалось вдруг какой-нибудь ямы поглубже.

Выбравшись из балки, мы поехали вдоль поля, отгороженного от дороги густой стеной лесопосадки. Благодаря ей ветер поутих, поэтому и перемётов не было, и даже можно было бы поддать газку... Если бы моя Хонда не была такой низкой.

Потом показалось какое-то хозяйство — ангары, техника, заборы. И, что удивительно, там кипела работа — суетился транспорт, выпускала мощные клубы пара высокая труба, ходили люди и брехали собаки. И это третьего-то января! В русском селе! Видел бы это Николос, ему бы точно пришлось пересмотреть некоторые свои стереотипы.

В районе этого производства наша дорога влилась, наконец, в другую, расчищенную, свежепропечатанную протекторами большегорузов. Я невольно рассмеялась: навигатор провёл меня от трассы до посёлка таким вилючим маршрутом по грунтовке, словно специально хотел показать Чернышковские угодья, и я уже понимала, что и в сам посёлок, похоже, будем заезжать откуда-нибудь с задов.

И так оно и вышло. Нужный объект — большой дом — оказался в аккурат на окраине. Вот только увидели-то мы его, несмотря на пургу, издалека, но, прежде чем подъехать, сделали ещё огромную петлю вокруг заснеженного озера.

* * *

Вблизи дом оказался прямо-таки огромным и каким-то таким... Добротным. Без выпендряжистых башенок, панорамного остекления или, там, фигурных балкончиков, но зато с большими горящими тёплым светом окнами, с украшенным весёлыми разноцветными гирляндами фасадом и гордо реющим по ветру российским флагом на крыше. Так мило — до улыбки. Вот только мне не улыбалось...

Немного не доехав до ворот, я остановилась. Бросила руль, судорожно сцепила пальцы. Меня не просто колотило — расшибало на части. Больше всего хотелось рвануть отсюда, пока не засекли и, заныкавшись где-нибудь в уголке, тупо пореветь, от невыносимого напряжения. А ещё — чёрт возьми! — выкурить сигаретку. Или даже две! И это совсем уж  хреновый симптом, ведь я не сорвалась на курево даже на зоне.

— Мы кого-то ждём? — не понял моего манёвра Алекс. — Ма-а-ам?

Вот и попробуй, пореви тут, с таким контролем, ага. Постоянно держать себя в руках, Боже, как я устала от этого! Как хочется напиться и закатить истерику на пустом месте, а успокоиться только после того, как кто-то большой и сильный возьмёт меня на ручки и, погладив по головке, шепнёт, что я его маленькая любимая девочка, а всё остальное — не важно... Вздохнула и заставила себя расцепить пальцы.

— Нет, сынуль, мы приехали. Сейчас я, одну минутку... Просто волнуюсь немного.

— Почему? Кто тут вообще живёт?

— Ну... — И вот опять, чем я думала? Не хотела лишних вопросов, а сама, как последняя дура, привезла его туда, где без них не обойтись. И чего я теперь боюсь больше — того, что это обидит Николоса, или того, что Ленка нас не примет? А ведь, и то и другое глупо, потому что всё уже давным-давно случилось, и ничего уже не изменить. — Здесь живут родственники, Алекс. Твои. Ну и мои, наверное, тоже... Наши.

Ворота открыли два парня в наспех наброшенных куртках с капюшонами и в валенках. Валенках! Я прямо-таки почувствовала, как замер, увидев это Алекс, и даже испугалась, что он полезет за своим фотоаппаратом.

— Зравствуйте! — отворачиваясь от пурги, бодро крикнул один из мальчишек, едва только, поставив машину рядом с заснеженным внедорожником, я вылезла на улицу. Ленкин сын? Сколько ему, лет одиннадцать? Он протянул мне руку: — Я Антон. Как доехали? Как вам наша зима?

— Спасибо... — слегка обескуражено сжала я его ладонь. — Немного поплутали по полям, а вообще нормально.