Верность

Вдруг он схватился за бок, открыл рот, начал хватать воздух, а потом согнулся лицом вниз. Тренер взял его под руку, отвёл на скамеечку и посадил.

– Вы видели, что Виктор Петрович не тренированный. Он не знает ни защиты, ни блокировки удара. Я не сильно, вам скажу, ударил его. И вы видите, какой результат. Виктор Петрович не может даже вздохнуть, потому что я нанёс ему удар в район печени. Эти удары я вам потом объясню, расскажу. Почему я говорю «убежать»? Потому что в подворотне, во дворе, даже в школе вы можете встретиться с человеком, который может выпившим быть, который не обладает приёмами защиты, блокировки. А вы, будучи уже натренированным человеком… В ваших руках уже будет кулак, превращённый в мощное оружие. Считайте, что это не кулак, а уже молоток. И вы, нанеся удар нетренированному человеку, просто-напросто нанесёте ему увечье. Это может кончиться плачевно для того, на кого напали. А вам может грозить колония, если вам ещё будет мало лет, а если старше, то вас будет ждать тюрьма. А я не готовлю людей для колонии, для тюрьмы. Я готовлю подсмену, которая будет выступать здесь, на ринге, и показывать своё мастерство перед теми, кто будет сидеть на трибунах. Поэтому кто согласен на мои условия, тот будет заниматься в моей секции. А сейчас я попрошу родителей… Вот образец заявления, напишите заявление и вместе с ребёнком пройдите к врачу в медицинский кабинет. Врач осмотрит, вы ему расскажете, ответите на вопросы. И, пожалуйста, завтра в шесть часов, дети, приходите. Форма, я уже говорил, какая должна быть: трусики, маечка и кеды…

Вот так я поступил в секцию бокса. Он нас тренировал, объяснял каждый удар. Конечно, из меня не вырос чемпион. Но я выступал на некоторых соревнованиях. Больших успехов я не добился, но, тем не менее, навыки какие-то остались, и они мне пригодились в жизни. А пригодились уже в зрелом возрасте…

В эти дикие 90-е годы я, как бывший инженер, вынужден был оставить науку… Страшные годы были. Наука в загоне, инженеры никому не нужны… Я занялся ларьковой торговлей. Конечно, это не инженерная работа, она отнимала много времени… Но, тем не менее, было денежно. К этому времени я переехал в другой город, купил квартиру. Соседей я практически не знал никого. Домой приходилось приезжать поздно, уже после полуночи.

Как-то раз я приехал вот так же поздно. Поднялся на свой этаж, начал открывать дверь. Дверь у меня была в то время на двух замках. Один был так называемый английский замок, а второй ригельный. Я открыл английский замок и только вставил ключи в ригельный, как боковым зрением увидел, что из-за лифта выбегает мужчина в маске и с топором. Держа его над головой, бежит на меня…

Я быстро среагировал, попытался кулаком попасть в топорище. Когда я отбивал, то понял, что это и не топор вовсе, а труба с вентилем, который был обмотан тряпкой. Этот вентиль я и принял за топор. Я отбил первый удар, правда, при этом выбил мизинец. Удар оказался не слабым. Но главное, что голова цела. Вентиль вскользь прошёлся по плечу. Тем временем этот мужчина замахивается во второй раз. А я уже к тому времени окончательно убедился, что это не топор. Поэтому, когда он размахнулся, я улучил момент и схватил трубу двумя руками. Я вывернул из его рук эту трубу и следующим движением ударил его этой же трубой по голове. Он упал.

Но тут я обнаружил, что за лифтом прятались ещё двое в масках. В руках у меня всё ещё была та труба. И те двое, видимо, испугавшись, побежали. То ли я был уже слишком разъярён, то ли что-то ещё, но от одной мысли, что меня хотели убить, я с этой трубой побежал за ними. Но на втором пролете я поскользнулся, так что те двое от меня убежали. Я поднялся наверх и вижу, что на площадку вышли люди, а этот мужчина оказался не мужчиной, а мальчишкой. Хотя я и предположить такого не мог. А он лежит – мальчишка лет восемнадцати. Уже без маски, с разбитой в кровь головой.

Люди завозмущались, начали кричать на меня, вот – убийца, вот с трубой ребёнка убил. Чуть ли не набросились… Единственное, наверное, испугались, что у меня труба. Вызвали скорую помощь, милицию. Скорая помощь раньше приехала и забрала этого мальчишку. Чуть позднее приехала милиция. Зашли ко мне, стали разбираться. Я объяснил, что так, мол, и так, подхожу к двери, открыл один замок, а второй замок не успел открыть – увидел, что на меня бежит человек с трубой. Они это всё записали, дали мне расписаться и пошли опрашивать свидетелей.

Каково было моё удивление, что на следующий день утром – звонок в дверь. Я открываю, стоят два милиционера, называют меня. Проходят, предъявляют ордер на обыск. Я удивлён, что такое? Пригласили понятых. Проводят у меня обыск. А у меня в то время ремонт делался – батареи менял. И там ещё старые батареи не вынесли. А рядом с ними лежали обрезки старых стояков, которые слесари не успели вынести. Они забрали две трубы и на меня надели наручники. Сказали, что я обвиняюсь в нанесении тяжких повреждений несовершеннолетнему. Что он сейчас находится в реанимации без сознания…