Верность Отчизне. Ищущий боя

И вдруг весь полк облетела весть, что группа бомбардировщиков под командованием Ивана Полбина без прикрытия истребителей выскочила на фашистский аэродром в тот миг, когда «Юнкерсы-87» вылетели бомбить наши войска. Полбинцы отбомбили аэродром и вступили в бой с «юнкерсами», действуя как истребители. Мы без конца говорили об этом бое, о мастерстве и отваге экипажей «ПЕ-2», радовались их успехам. Многое слышали мы в те дни и о подвигах партизан и говорили о том, что их действия приближают час победы. Нас разбирала досада: даже бомбардировщики в бой вступают, а мы, истребители, бездействуем!

Уже освобождены были Александрия, Знаменка, Черкассы. Войска нашего фронта наступали на Кировоградском направлении. Все знакомые места — мы с Мухиным недавно здесь пролетали.

Великое счастье было наносить обстановку на карту, когда линия фронта отходила на запад!

Стоило облакам подняться, и мы вылетали на боевое задание. Еще издали с самолета видна была черная полоса на ослепительно белом фоне. Казалось, среди снегов зияет расщелина: это и была линия фронта. Подлетая ближе, я отчетливо различал бесчисленные воронки, вырытые артиллерийскими снарядами и авиационными бомбами.

Высота облаков 100–150 метров. Пробить их трудно. Внимание было напряжено еще больше, чем во время боев, которые мы проводили на небольшой высоте над Днепром. Тогда видимость была лучше, а сейчас легко было потерять пространственное положение.

Приходилось, атакуя противника, внезапно входить в облака и быстро из них выходить. Иногда в облаках, когда не видно естественного горизонта, у летчика создаются иллюзии — кажется, что летишь вниз головой или боком. Тут верить своим ощущениям нельзя — они обманывают. Верить надо только приборам. И приборы всегда показывали точно: с благодарностью вспоминал я в воздухе наших прибористок.

Еще в конце ноября я решил вести бои на бреющем полете и в любую погоду надежно прикрывать войска.

Как известно, самолет трудно пилотировать на небольшой высоте в сложной метеорологической обстановке. Нелегко ориентироваться в воздухе, вести бой, одновременно следить за действиями своих товарищей и думать о том, как бы не врезаться в землю. Надо особенно внимательно контролировать каждое свое действие, соразмерять каждое движение. Надо владеть безукоризненно техникой пилотирования, чтобы, маскируясь на фоне местности, первым найти врага, атаковать его и умело вести противозенитный маневр.

Пилотажу на малой высоте в сложной метеорологической обстановке упорно учились все эскадрильи полка. И научились действовать уверенно и, как я уже говорил, в воздухе понимать друг друга без слов.

Летали мы так низко, что, случалось, чуть не сшибали макушки деревьев. Стоило врагу показаться из-под кромки облаков, как мы неожиданно появлялись снизу, словно от земли отделялись, и наносили стремительный, внезапный удар. Этот тактический прием, неожиданный для врага, позволял нам наносить ему большие потери.

Успеху способствовали разборы. Проводил их командир части: мы подробно анализировали действия каждого летчика и группы в целом. Такой способ совершенствования борьбы с противником вошел в быт полка.

Сутки сидим в готовности для вылета. Но все время идет мокрый снег. Наконец к полудню облака начали подниматься, погода немного улучшилась. Командир Подорожный и штурман полка Яманов вылетели на разведку погоды в район нового аэродрома.

С нетерпением ждем их возвращения. И вот над аэродромом появился самолет. По полету видим — это Яманов. Самолет приземляется. Действительно из кабины вылезает штурман. Мы окружили его, с тревогой спрашиваем:

— А где же командир?

— Не знаю, — ответил он упавшим голосом. — На маршруте встретили низкую облачность. Начался снегопад. Дальнейший полет был небезопасен. Я передал командиру по радио: «Возвратимся!» Но он упорно продолжал снижаться к земле: мол, пройдем под облаками. Я потерял его в районе Александрии.

Мы собрались на КП и долго ждали командира, хотя все сроки уже давно миновали.

Только под вечер стало известно, что майор Подорожный погиб в районе Александрии, юго-западнее нашего будущего аэродрома. Очевидно, думая проскочить сквозь снежный заряд, он снизился на недопустимо малую высоту и врезался в землю.

Майор Подорожный всегда показывал нам пример храбрости и мастерства, принимал грамотные решения. И как-то не верилось, что он допустил гибельный просчет. Мы были подавлены, жалели нашего молодого, способного командира.

…К нам прилетел новый командир, майор Ольховский. Мы его уже знали: до сих пор он был старшим инспектором нашей авиадивизии, кончил Военно-Воздушную академию, уже обладал командирскими навыками. Производил он впечатление человека волевого, серьезного, держался просто. На счету у него было несколько сбитых самолетов.

Выстроился весь полк. Семенов доложил новому командиру.

Майор поздоровался с нами, сказал: