Верность Отчизне. Ищущий боя

В тот памятный новогодний вечер мы подводили итоги боевой деятельности полка, почтили память погибших товарищей. Вспомнили многое. В марте 1943 года полк, в основном состоявший из необстрелянных летчиков, попал в сложную обстановку — в разгар контрнаступления немцев под Харьковом. Большие полк понес потери. Но духом мы не пали. В битве на Курской дуге летчики доказали это, и счет полка возрос. В ожесточенных схватках с врагом над днепровскими переправами и плацдармом наш полк окреп и возмужал. И сейчас нам предстояли ожесточенные бои. И мы к ним были готовы.

Ждать долго не пришлось: 5 января войска фронта начали наступление на Кировоград. Наше дружное звено, составляющее костяк эскадрильи, в сборе. Вылетаем на прикрытие наземных войск. И так же, как летчики других эскадрилий, успешно ведем воздушные бои, хотя условия погоды и неблагоприятны.

7 января летчики полка уже дрались с воздушным врагом над окраинами Кировограда. А внизу за его освобождение героически сражались пехотинцы, артиллеристы, танкисты. Когда погода улучшалась, в ясном зимнем небе появлялись целые армады «Петляковых». И мы полком и эскадрильями сопровождали их на задание: они наносили бомбовые удары по подходящим резервам и скоплению войск противника.

Как на земле, так и в воздухе немцы яростно сопротивлялись. И нам, истребителям, приходилось вступать в жаркие схватки, не допуская атак по бомбардировщикам, даже частью сил сковывать противника и вести более затяжные воздушные бои. Опыт у нас уже был — удавалось успешно решать эту нелегкую задачу. Удары «Петляковых» достигали цели и способствовали успеху войск на Кировоградском направлении.

Город был освобожден 8 января. Стало известно, что войска на нашем фланге продвинулись вперед от 30 до 50 километров и расширили прорыв по фронту на 120 километров.

9 января в приказе Верховного Главнокомандующего было отмечено, что в боях за овладение Кировоградом наряду с воинами танковых, стрелковых, пехотных дивизий нашего фронта отличились летчики генерал-лейтенанта Горюнова. Нашей 302-й авиадивизии присвоено звание Кировоградской. А вечером, в 21 час, столица салютовала нам, воинам Второго Украинского фронта, освободившим Кировоград.

БЛИЖЕ К ОКРУЖЕННОМУ ВРАГУ

На нашем направлении войска были вынуждены временно прекратить наступление. Но вот 23 января после обеда командир полка собрал комэсков и, не вдаваясь в объяснения, приказал быть в повышенной боевой готовности.

— Проследите, чтобы личный состав эскадрилий хорошенько отдохнул, — добавил он, — может быть, завтра перелетим на другой аэродром, на правое крыло фронта. Там, очевидно, нас ждет напряженная работа.

Теперь наш полк уже как бы оказался в центре фронта, ближе к левому крылу. Правый фланг от нас далековат. Поблизости аэродромов нет. Надо предупредить летчиков, чтобы следили за горючим и тщательно вели ориентировку.

Весь следующий день мы провели в напряженном ожидании: стояла хмурая, нелетная погода. Узнаем, что войска фронта, сломив сопротивление противника, перешли в наступление из района севернее Кировограда и прорвали немецкую оборону. В образовавшийся прорыв введена наша танковая армия. К исходу 28 января войска вошли в район Звенигородки и соединились с войсками Первого Украинского фронта. Таким образом, в районе Корсунь-Шевченковский была окружена крупная немецкая группировка. Все это время наши войска нуждались в поддержке с воздуха: противник всеми способами пытался помешать им соединиться. Бои разгорелись в основном на правом фланге.

29 утром мы наготове: вот-вот перелетим на новый аэродром — в Красноселье, севернее Кировограда. Начштаба ознакомил комэсков с обстановкой, мы проложили маршрут. Он проходил над Чигиринским лесом, знакомым мне с детства по шевченковскому «Кобзарю». Недавно это был район активной деятельности партизан.

Командир предупредил, что погода на маршруте крайне сложная, — впереди нас пойдет разведчик погоды. Он будет передавать данные о погоде по радио; полетим небольшими группами.

Во время перелета низкая облачность прижимала нас к земле. Шел снег. Облака сливались с Чигиринским лесом, приходилось обходить его немного южнее. К вечеру все самолеты благополучно перелетели на новый аэродром. Здесь нас ждали: комбат Зажигалкин радушно, радостно встретил нас — даже под звуки духового оркестра.

Мы рассредоточили самолеты, и снова комэсков собрал командир. На этом участке фронта немцы наносили контрудары, стянув большое количество авиации на поддержку группировки, которая пыталась выйти из окружения.

Аэродром раскинулся за околицей деревни, местами поврежденной немецко-фашистской артиллерией. Кое-где виднелись воронки.

Жители, как всегда, высыпали из уцелевших хат. Никогда не забыть слез радости на изможденных лицах, голоса ребятишек, льнувших к нам — фронтовикам…

На пороге одной из хат стоял сухонький, шустрый старичок. Он кричал нам издали:

— Добро пожаловать, сынки!

Адъютант нашей эскадрильи заметил:

— Вот и наш хозяин. У него в хате будем жить всей эскадрильей.