Верность сестер Митфорд

Когда я, наконец, потрепанная и измученная выматывающим путешествием, оказалась на лондонском вокзале, мне показалось, что я очутилась в совершенно другом городе, не похожем на тот, который покинула всего две недели назад. Несмотря на понедельничное утро, поток бизнесменов в черных шляпах, спешащих в свои офисы, превратился в ручеек. Конечно, я ожидала, что город изменится — что увеселительные заведения будут закрыты по приказу Чемберлена, — но вид заколоченных витрин, штор затемнения почти на всех окнах и плакатов с инструкциями на случай воздушной тревоги и бомбардировки поражает меня.

Я поднимаю руку, чтобы поймать такси, которых, кажется, стало так же мало, как и народу на улице. Неожиданно ко мне подходит мужчина.

— Миссис Родд?

— Да, — осторожно отвечаю я, оглядывая незнакомца. Он похож на обычного бизнесмена — черная фетровая шляпа, пальто в тон. Кто он? И откуда он меня знает? Вряд ли Питер послал его встретить меня, потому что предугадать время моего прибытия было почти невозможно, учитывая количество пересадок, потребовавшихся чтобы добраться от Инч-Кеннета, не говоря уже о том, как часто в дороге все шло не по плану.

— С кем имею часть? — Я от вашего кузена.

О чем он говорит? Что за странные неуместные шутки? Или еще что похуже?

— А можно конкретнее? У меня куча кузин и кузенов.

— Кузен, который женат на… — Мужчина делает паузу, явно замявшись. — Клемми. Это все, что я могу сообщить, миссис Родд.

— Понимаю, — видимо, его появление связано с моим звонком кузине Клемми по поводу встречи с Уинстоном. Но мы не договорились о конкретном времени.

— Вы звонили ей, чтобы договориться о встрече с ее мужем, верно?

— Да, — односложно отвечаю я. Все это слишком уж похоже на шпионский детектив, даже для Уинстона. — Но мы не договорились ни о чем конкретном.

— Это потому, что он только что был назначен первым лордом Адмиралтейства и не может оставить военные приготовления. Он послал меня сюда, чтобы получить информацию, о которой вы говорили по телефону. — Его голос настолько тих, что я едва его слышу.

— Первый лорд? — пораженно выпаливаю я. Члены правительства в последнее время высмеивали и поносили Уинстона из-за его непопулярных взглядов, особенно на Германию, и все они по-прежнему у власти. Но, подумав еще немного, я понимаю, что он с самого начала был прав и, возможно, правительство не смогло не признать этого.

— Именно так.

— Понятно. — Детали пазла довольно хорошо сходятся, но для уверенности я уточняю: — Если вы тот, за кого себя выдаете, то что именно я должна вам передать?

Он хмурится и выглядит не слишком-то уверенным. Затем он берет себя в руки и произносит:

— Давайте назовем это маршрутом.

Мне хочется быть более уверенной, прежде чем я сообщу ему хоть что-то. В конце концов, дело касается Дианы и Юнити:

— Чьем?

— Вряд ли вы хотите, чтобы я произносил имена, так что давайте назовем это маршрутом сестер.

Я удовлетворенно киваю: — Документы у меня в сумочке.

Я ставлю чемодан и начинаю рыться в сумочке. Он кладет руку мне на плечо:

— Не здесь. Почему бы нам не зайти в чайную? Сядем за столик, закажем чай, и вы просто положите их на стол. Чуть менее явно.

Он практически шепчет.

Мы молча идем в темную чайную на вокзале. Нам наливают чаю, мы делаем по несколько глотков, и потом я, стараясь сделать это незаметно, передаю ему рукописный отчет о поездках Дианы и Юнити в Германию, их расписание там и имена нацистов, с которыми они встречались, насколько я смогла их разобрать, а также все комментарии сестер о Гитлере и его планах, какие я смогла запомнить. Больше мне нечего добавить, кроме своих подозрений, но их я не могла упомянуть в отчете, так же как и радиостанцию Дианы, потому что у меня нет никаких документальных подтверждений. Может быть, это было всего лишь беспочвенное замечание Мули, которое я неправильно поняла.

Вина захлестывает меня, когда я вижу, как он складывает бумаги и засовывает их во внутренний карман пиджака, словно газету. «Может, я зря это сделала?» — спрашиваю я себя, глядя, как он молча идет к выходу. А я остаюсь сидеть над своим остывающим чаем, и внутри меня все сжимается. Правильно ли я поступила? Я действительно верю, что мои сестры будут действовать против интересов нашей страны из-за своего увлечения фашизмом и Гитлером? Как я могу подозревать Юнити и ставить ее под удар, когда мы даже не знаем, где она и все ли с ней в порядке?

С чемоданом в руках я выхожу обратно на лондонскую улицу, думая о том, что мне нужно вызнать побольше, прежде чем я продолжу общение с Уинстоном и его безымянным посыльным. В конце концов, если я обнаружу, что все поняла неправильно, я всегда могу позвонить Уинстону и все объяснить. И тут меня внезапно посещает идея. Сегодня у меня есть уникальная возможность, какой, вероятно, больше не представится. Поэтому, сев в такси на вокзале, я даю таксисту не свой домашний адрес на Бломфилд-роуд, а адрес Дианы — Гросвенор-роуд, 129.