Вернуться любой ценой

‒ Хорошо, что нас не видят, ‒ смутилась я. ‒ Не правильно бы поняли, ‒ Мортен рассмеялся, плюхнувшись рядом на пол.

‒ Умеешь ты разрядить обстановку, ничего не скажешь, ‒ проговорил он сквозь хохот и мои всхлипы.

А в моей голове реально встала картина, как бы мы смотрелись со стороны. И это было ужасно, двое мужчин, один другого к себе прижимает, слезы вытирает, а потом и вовсе чуть ли не целует, пакость какая. Надо бы держать себя в руках, а то иногда рядом с ним я забываю о мужском теле.

‒ Ладно, поднимайся, ‒ теневик протянул мне руку. ‒ Еще два захода и на сегодня хватит.

Я встала в первую боевую позицию, ноги полусогнуты, левая отведена назад, вес тела почти полностью перенесен на нее, меч держу двумя руками на уровне плеч, корпус развернут боком к противнику. Бран бросается на меня, я парирую его удар, оставляя меч в правой руке, а в левой материализую водяной хлыст. Сейчас водной стихией пользоваться проще, чем огненной, так как я уже устала и потратила много сил, а вот в начале занятия викинг заставлял меня кидать огненные снаряды и отражать его теневые шары воздушным щитом. С третьей попытки получилось сделать ему подножку хлыстом и, воспользовавшись этим, приставить к горлу, не успевшего подняться Брана, меч. Это была моя первая победа.

‒ Отлично! ‒ искренне порадовался «учитель». ‒ Давай еще раз! ‒ но второй раз чуда не вышло, вернее, случилась ничья, теневик, хитро ухмыляясь, остановил свой меч за сантиметр от моей шеи. Он думал, что выиграл. Но не тут-то было.

‒ Вниз посмотри, ‒ и я легонько потрогала клинком по его животу.

‒ Молодец, если так пойдет, через декаду уже сможем устраивать спарринги при свидетелях, как раньше.

‒ Вы раньше вместе упражнялись? ‒ удивилась я.

‒ Конечно, мастеру меча ни один адепт-боевик в подметки не годится, а форму поддерживать надо, поэтому пару-тройку раз в неделю я заходил к Герону на «меч», ‒ Бран грустно улыбнулся.

‒ Ты скучаешь по нему?

‒ Мне не хватает друга, непривычно, что его нет рядом, и я надеюсь, с ним будет все в порядке. Кто же еще мне будет занудничать? ‒ мы вышли из зала и медленно покинули подвал.

‒ Магистр, подождите, ‒ позади нас раздался голос миссис Таркл, когда мы шли уже в обычной части здания. ‒ вам пришло письмо.

‒ Так если оно пришло мне, как оказалось у вас, Маргарет? ‒ я развернулась к секретарю.

‒ Оно адресовано вам, но пришло почему-то на мой ящик, ‒ пожала плечами женщина и передала мне бумагу.

Я сунула в нее нос, прочла и от текста волосы на голове зашевелились. В записке некая Мартина сетовала на то, что я уже несколько декад не навещал ее, чем разбиваю сердце, поэтому она прибудет ко мне сама в девять часов вечера. Бран, поняв, что что-то произошло, сунул нос в письмо.

‒ Твою мать! У тебя что, все это время была любовница, и ты молчал? Брат тебя сожрет с обувью и не подавится!

‒ Бран, я ее не помню! Понимаешь? ‒ миссис Таркл хмыкнула и отвела взгляд.

‒ Не хочу вас расстраивать, Ваше Сиятельство, но время без пяти девять, а от вас несет потом и вид не надлежащий. Можете оскорбить вашу «Даму».

‒ Спасибо, Маргарет. А знаешь, что в древние времена гонцу, приносящему плохие вести, отрезали язык? ‒ я нахмурила брови и пустила в ее сторону капельку жути.

‒ Пожалуй, мне пора, ‒ в глазах секретаря появился страх, а голос задрожал. Пришлось следом кинуть волну успокоения. Наконец я начала осваивать дар эмпатии.

‒ Идите-идите, спокойных снов, ‒ ехидная улыбка провожала миссис Таркл до самой лестницы.

‒ Что будем делать, напарник? ‒ обернулась я к Брану.

‒ Пойдем, посмотрим на твою обоже, ‒ устало вздохнул он.

‒ Героновскую.

‒ Что?

‒ Героновскую обоже, я к этой девице никакого отношения не имею.

‒ Не важно, главное у этого тела с ней что-то было, ‒ тут у Мортена на лице отразилось понимание чего-то особенного. ‒ Слушай, ‒ он огляделся по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии лишних ушей. ‒ А как же ты справляешься с желаниями, ну ты понимаешь, мужскими?

Я так не краснела никогда в жизни. Ощущение было, что от пяток до кончиков ушей все тело приобрело бордовый оттенок. Хотя после родов тяжело чего-либо стесняться.

‒ Это личное, ‒ поджала я губы и устремилась к проходной. ‒ Но если тебе так интересно, то холодный душ, физические упражнения, занятия со стихиями и медитации.

‒ Извини, просто это одновременно и смешно, и ужасно. Я даже не представляю, чтобы делал, оказавшись на твоем месте.

‒ С ума бы сошел, ‒ уверила его, а потом ответила на немой вопрос. ‒ Представь, что ты в чужом мире, без магии, вокруг техника, машины, высотные дома, а еще у тебя на руках ребенок и есть муж, который требует чистоты в доме, еды на столе и выполнения супружеского долга, ‒ у Брана было такая гримаса неприятия и ужаса, что я расхохоталась.

‒ Обещаю, я буду терпимее относиться к тебе, только контролируй свой дар, пожалуйста.

‒ Какой? ‒ непонимающе уставилась на него.

‒ Эмпатию. Я почувствовал, как ты воздействовала на секретаря. Вернее не так. Меня тоже зацепило, но из-за того, что мне известно о твоих способностях я понял, в чем дело.