Вернуться назад

— Питер, — спокойно произнес Джон, прерывая нашу игру в гляделки, — разреши мне забрать мою жену, я понимаю, вы с ней долго не виделись и вам есть, что обсудить, но еще будет время.

— Конечно, — закивал Питер, согласившись. Затем подошел к Мие, обнял любимую за талию, улыбнувшись и подмигнув мне, сказал, — да Эм, мы с тобой еще обязательно встретимся и поговорим обо всем.

Я была категорически против, но спорить не стала и, обернувшись, в порыве чувств нырнула в объятия довольного супруга, который тут же крепко прижал меня к себе.

— Пойдем, милая, — прошептал он едва слышно, поцеловав в висок.

— Тебе надо успокоиться, ты очень взволнована, а чуть позже обязательно вернешься к нему и вы все обсудите.

— Да, — неохотно согласилась.

Всего на миг обернулась к Питеру, сама не знаю зачем, наверное, чтобы еще раз убедиться, что все происходит на самом деле он, а не мираж, который растает, стоит только отвернуться. Питер все еще стоял посреди просторного кабинета, наполненного ярким солнечным светом, нежно обнимал Мию за талию, святясь словно ангел. Огромный, тяжелый груз свалился с моих плеч в этот момент и, несмотря на то, что мир вокруг по-прежнему казался чужим, незнакомым, но в него вернулась радость и спокойствие.

Теперь, когда узнала столько об этом месте, Джоне, кажется, поняла лучшего друга. Полюбить с первого взгляда отдаваясь этому чувству целиком, настолько сильно, что готов поменять жизнь на все сто процентов, не задумываясь правильно ли, верно ли поступаешь — так естественно и прекрасно.

Осталось только одно чувство, терзающее, не дающее покоя — мысли о маме.

Но, несмотря на это, сейчас все как-то правильно, верно. Я иду рядом с мужчиной, вдохнувшим смысл в мою однообразную и убогую жизнь, и может быть он прав, даже люблю его? Так ли это на самом деле не знаю, или просто не хочу признаться себе в новых чувствах? Скрываю от себя истину, но зачем? Ведь чувствую, что рядом с ним живу, дышу, мечтаю. А эти невыносимые моменты, когда он выпускал мою ладонь из своей, такие пустые, словно без него нет лучшей части меня. И пусть каждый его взгляд в мою сторону заставляет дрожать, нет той безумной паники, которая жила в душе еще вчера, хотя кого я обманываю, меня всё равно всю трясет!

— Пит, жив! — снова всплывала мысль в сознание, разнося тепло и радость по телу.

Теперь нет причин не верить Блеку, не испытывать к нему нежные чувства, только я сама. Может, просто пока не готова к этому?

Но ведь он столько сделал для меня, спас на кладбище, от чуть не сбившего автомобиля, от сумасшедшего на станции, и если верить в его теорию о переселении душ, то искал всю жизнь и, все что просит взамен, это любовь…

Не знаю, как быть, как не разочаровать, но при этом дать понять, что не готова сделать следующий шаг? Хоть он уже сделан однажды, но я не очень хорошо это помню…

— Ты все же меня боишься? — неожиданно спросил задумчивый мужчина, тепло, обнимая за талию, и чувствуя мою дрожь. Видимо его напрягало наше молчание, судя потому, как он смотрел на меня всю дорогу, практически не отрывая взгляда.

— С чего ты взял? — в недоумении переспросила.

— Думаешь, я не замечаю, как ты дрожишь всякий раз, как к тебе прикасаюсь?

— Не дрожу! — вздрогнув от прикосновения к моей щеке, возразила я.

— Хорошо, — задумчиво улыбаясь, констатировал он и, остановился.

— Если ты на самом деле не боишься и дрожишь не из-за меня, то посмотри мне в глаза.

Джон развернул за плечи, и посмотрел прямо в глаза, пристально, не отводя взгляда и не моргая, совершенно обезоружив этим. В этот миг поняла, что теряю почву под ногами, словно земля медленно отдаляется, и вот-вот окажусь в невесомости. В считанные секунды дрожь сильнее завладела телом, заставляя его содрогаться.

— Вот видишь? — все так же улыбаясь, спросил он.

— Ты снова дрожишь! Но, мне кажется, я знаю, как это исправить! — хитрая улыбка расплылась еще шире.

— Как…? — только и успела произнести, но, не дав опомниться, и закончить вопрос муж поцеловал меня неожиданно горячо, но вместе с тем нежно и ласково. Теплые губы требовательно ласкали мои, и я отзывалась на этот призыв, таяла, замирала в крепких руках, охватываемая горячей волной желания.

— Вот видишь, — прошептали раскрасневшиеся после поцелуя губы, отстранившись от меня, — ты больше не дрожишь.

И действительно, не дрожала, по крайней мере, первые десять секунд после поцелуя. Потом дрожь снова вернулась, охватив с новой силой, а в груди зародилось странное чувство, словно она охвачена огнем и горит изнутри.

— У меня есть сюрприз для тебя, — с небольшой хрипотцой в голосе произнес Джон, улыбнувшись.

— Пойдем, покажу тебе, нечто волшебное.

Отстранившись, муж выпустил растерянную меня из объятий, и, развернувшись на каблуках быстрыми, решительными шагами пошел прочь по незнакомому коридору.

Постояв секунду, не понимая, что делать дальше коснулась пальцами губ, помнящие его тепло и нерешительно, последовала за ним.