Вернуться назад

В этой тюрьме ты находишься до тех пор, пока портал на твою планету снова не откроется, и тебя отправят домой. Вроде ничего страшного, только прежде чем отправить домой, стирают память о том, событиях на другой планете. Мы иногда называем Реградов стирателями.

— То есть, со мной могло произойти то же самое?

— Нет, не могло я ведь рядом! — серьезно ответил Джон, взяв меня за руку, которая изнывала без его прикосновений, сразу стало легче. Словно ты жутко хотел пить, наконец, нашел стакан воды и залпом выпил ее.

— Какая может быть нажива от этих путешествий, — поинтересовалась я, — и какой вред? Почему нельзя разрешить людям путешествовать туда, куда они захотят, ведь для чего-то эти порталы существуют?

— Да, я тоже много над этим размышлял, но каждый раз приходил к единственному выводу о том, что Вселенная — единый организм, где все взаимосвязано между собой, каждая планета как клетка, большого организма и выполняет определенную функцию необходимую для жизни его и здравия. Рена некий центр этого организма, постоянно получающий сигналы от той или иной планеты и связывающий его с другими планетами Вселенной. И если путешественники случайно попадают в этот организм, по незнанию и переселяются на другую планету, то мы можем считать это проведением Высшего разума и необходимостью всей системы. Но когда знающие существа специально начинают мигрировать на другие планеты с целью захвата и ее разрушения, это не может привести ни к какой гармонии и мы возвращаем все на свои места.

Очень трудно определить, случайно или по злому умыслу осуществляет свое межпланетное путешествие то или иное существо, поэтому Реграды отправляют назад всех, кого отлавливают за исключением, тех, кто нашел свою вторую половинку в других мирах, ведь в то, что это проведение Высшего разума верят все, даже они.

Рассказ мужа успокаивал, хотя что-то внутри, говорило, — он не совсем откровенен с тобой, либо что-то не договаривает, словно пытаясь огородить от чего-то важного того, что ты все же должна знать.

Джон задумался о чем-то и, я не решалась задавать ему новые вопросы, не разложив в голове то, что узнала. Я бродила в своих мыслях и разыгравшейся фантазии, любуясь им.

Мы продолжали брести по всевозможным лабиринтам замка. Вскоре, я совсем заблудилась и потерялась в этом многообразии, но Джон точно знал куда идет, поэтому я не переживала.

Через какое-то время мы оказались на улице, где светило прекрасное солнце, дул легкий ветер, нежно касающийся моей кожи, волос, такой теплый и ласковый. Я так давно не выходила из помещения, что сейчас как будто оказалась в другом мире, волшебном мире, хотя так и было. Моему взору открылось бесконечное поле, усеянное всевозможными разноцветными цветами словно ковер, умело сплетенный из множества нитей. Все внутри сжалось от восторга, радости, никогда в жизни не видела ничего, что могло бы быть прекраснее этого. Солнце, ветер, цветы и необыкновенно прекрасный мужчина рядом со мной.

Мы спустились по ступеням и поднялись на небольшую башню, возведенную недалеко от замка, величественно возвышающуюся над полем, чтобы увидеть все это многообразие еще лучше, четче. Джон, помог мне подняться по ступеням, подав руку и проводя на смотровую площадку, подвел к перилам сам остался немного позади и, обняв за талию, произнес, — это все для тебя!

И почему мне все время хочется убежать от него?

Мои мысли оборвал Джон, своим поцелуем в макушку.

— Это поле, засеяли специально для тебя, к твоему приезду и к нашей свадьбе. К сожалению, в день свадьбы у меня не получилось привести тебя сюда, но сейчас я решил исправиться и вот мы здесь.

— Закрой глаза, — попросил он тихим, но уверенным голосом, я охотно выполнила его просьбу.

— Что ты слышишь? — поинтересовался муж, обнимая меня за плечи.

— Ничего, — честно призналась я, на улице стояла абсолютная тишина, словно все вымерло, даже ветер затих, будто специально, чтобы поставить меня в неловкое положение.

— Да, сейчас и правда тихо, но подожди буквально одно мгновение, — сказал Джон, и в этот же миг, справа от меня подул легкий, теплый ветерок. Он коснулся моего лица, взъерошил волосы и, пролетев мимо, опустился в цветочное поле. Тишина растворилась в звуке ветра, который вскоре стих в прекрасной песни цветов. От удивления я даже раскрыла глаза, пытаясь увидеть происходящее, на самом ли деле цветы поют или эта мелодия доносится откуда-то еще. Но осмотревшись, поняла, что эту прекрасную мелодию действительно создавали цветы. Ветер колыхал их, раскачивая в разные стороны и бутоны, словно музыкальные инструменты, превращали ветер в музыку. Было в этой мелодии что-то знакомое, и тут я вспомнила, именно ее играл Джон на большом белом рояле одиноко стоящем посреди гостиной.

— Как прекрасно! — думала я, наслаждаясь этим волшебным мгновеньем.

— Ты и правда знал, верил, что найдешь меня? — улыбаясь, как ненормальная, и пытаясь хоть как-то собраться с мыслями, спросила я.

— Да, — тихо ответил он.