Вернуться назад

— Нет, — наконец то произнес он четко, громко, чтобы было понятно с первого раза. Его ответ был грубым и суровым, словно он не хочет ни о чем со мной говорить. Но, черт побери, Джон у тебя есть от меня секреты и возможно даже больше, чем я могу себе представить!

— Джон, — взмолилась я, — зачем ты меня обманываешь?

— Я? — с явным интересом воскликнул он.

По черному взгляду было понятно, что ему интересно, о чем я говорю и как много знаю, но сам он не хотел начинать этот разговор, словно расскажет что-то лишнее.

— Да ты, Джон! — уже на нервах говорила я, срывающимся голосом.

— Я знаю Джон, возможно и то, что знать, мне было не положено, но ты убийца! — я кричала все громче и громче, но когда сказала эту фразу, почему-то вдруг замерла, и уже спокойно продолжила.

— Я видела, как ты убил человека. Огромным огненным шаром, который появился у тебя в руках ниоткуда, ты стер мужчину с лица земли, словно его никогда и не было.

Выражение лица мужа менялось каждую секунду настолько быстро, что я никак не могла понять, о чем он думает, что чувствует, и что будет делать.

— Как ты это сделал, как смог разжечь руками огонь и как ты смог убить человека так легко, даже не моргнув? И эта твоя служанка, которая везде как собачонка плетется за тобой, куда бы ты ни пошел, сколько можно ей постоянно появляться передо мной? Я не хочу ее видеть, слышать ее голос! Она явно меня ненавидит, но и я не испытываю к ней теплых чувств!

В этот момент мне стало совсем страшно, лицо Джона исказилось гневом, став суровым и серым, а во взгляде вспыхнуло столько ярости, что, наверное, еще секунда и огромный огненный шар полетит в меня!

— Ты следила за мной?

— Как ты посмела это сделать? Кто дал тебе на это право?

Джон был в ярости, он был взбешен. Никогда не видела его с этой стороны и представить себе не могла, что он может быть таким. Он явно был не рад, что я открыла для себя эту его сущность. Все внутри сжалось от ужаса и ненависти к самой себе. Как я могла быть настолько слепой, не замечать очевидных вещей? Как можно было полюбить человека, которого совсем не знаешь? Что теперь будет, как жить?

— Это не твое дело! — кричал он, и руки его тряслись от гнева.

— Чем, где и с кем я занимаюсь, тебя не касается! Ты не имеешь права следить за мной и указывать мне, на мое поведение. Ты даже представить себе не можешь, что это такое!

Господи, неужели я могла представить себе, что все мое счастье вот так, в какую-то долю секунды, разлетится на куски, раствориться в гневе, словно его и не было никогда?

Я просто наивная дура! Поверила в сказку, а разве они есть?

Каждый раз мечты разбиваются о стену, и когда, кажется, что все получилось, вырастает новая более прочная стена, и ты бьешься об нее с новой силой. Боюсь от этого удара, сложно будет собрать осколки.

Что остается? Может быть ненависть, и в какую-то долю секунды я почувствовала, как злоба пронзает все мое тело и сжигает изнутри. Мне было очень страшно, но и гнев мой был не меньше страха. Все вокруг кружилось и плыло, но я твердо стояла на ногах, несмотря на постоянно подбирающуюся тошноту. И сейчас, эта тошнота, была настолько сильной,… но это был совсем не подходящий момент.

Сил совсем не осталось, только боль, страх и ненависть, все это перемешалось внутри, и закричало, словно эхо, от громкого оклика. Не знаю, как это вышло, но я собрала всю себя, все свои силы, размахнулась и ударила Джона по лицу, с такой ненавистью, что весь мой гнев ушел с этим ударом, оставив мне только слезы и боль. Они все сильнее и сильнее подступали, рождая в горле огромный ком, и еще эта тошнота! От отчаянья и бессилия я расплакалась и бросилась прочь из комнаты, чтобы больше ни секунды не видеть его!

За то время, что провела в этом мире, я очень хорошо изучила дом и без труда добежала до любимого крыльца, с которого открывался прекрасный вид на цветочное поле.

В считанные секунды, спустившись по ступеням и расправив крылья, полетела к этому яркому океану, чтоб раствориться в нем и отдать свою боль. Долетев до его кромки, на миг остановилась, позволив себе задуматься о чем-то, но гонимая чем-то ужасным бросилась бежать сквозь цветы.

Они оказались настолько высокими, что больно ударяли по плечам, лицу, но я совсем не замечала этой боли. Моя внутренняя боль гнала меня сквозь эти заросли все дальше и дальше, словно, все будет хуже, если я остановлюсь, но разве, что-то может быть иначе?

Еще пара шагов и меня вырвало, слезы стали душить еще сильнее, и мысли о том, что я теперь точно не скажу ему о ребенке, терзали и жгли грудь. Немного отдышавшись, набрав воздуха, бросилась бежать дальше, куда угодно, лишь бы подальше от этого места. Я бежала, что было сил, но в какой-то момент, все потемнело и стало так спокойно, так легко… Сквозь сон я слышала, что кто-то зовет меня, и этот кто-то — Джон. Его голос взволнованный и явно расстроенный. Потом появились еще голоса, Питера и Мии, они так же искали и звали меня. Но я не могла, да и не хотела отзываться. В конечном счете, меня нашли, подняли с земли, и понесли куда-то.

— Что с ней, спрашивал Питер?