Вероника желает воскреснуть

Рано радовался – просто Карачевскому хотелось поделиться впечатлениями о Франции, которую он, как и подобает российскому дворянину, предпочитал всем другим европейским странам. Или, возможно, он просто решил сделать перерыв, чтобы дать Александру время на размышление и осознание.

Под кофе Карачевский вернулся к делу.

– Чем закончится наша встреча, Александр? – спросил он, пытливо глядя на собеседника. – Каково будет ваше последнее слово?

– Таким же, как и первое, Константин Владиленович. Благодарю вас за предложение и добрые слова в мой адрес, но лучше уж я останусь работать на старом месте.

Карачевский изменился в лице – посуровел, построжал, напрягся. «Как кот, у которого отняли добычу», – подумал Александр.

Кошек он любил, в первую очередь за их грациозную красоту, а во вторую – за свободолюбие и стремление к приватности, но не заводил, потому что некому было бы оставлять четвероногого друга при отъездах. У матери была выраженная аллергия на шерсть и пыльцу, которую, к счастью, Александр не унаследовал. Сдать на время свою кошку или своего кота в какой-нибудь приют, в чужие руки, Александр никогда бы не решился. Как так можно? Это же все равно, что ребенка на время командировки в детский дом сдать. С кошками вообще очень сложно, они не столько к хозяевам привыкают, сколько к дому, поэтому лучший вариант на время отсутствия хозяев – это кто-то приходящий «в гости» к оставшейся дома кошке. К сожалению, мать даже на такой подвиг была не способна.

– Нехорошо как-то получается, Александр, – резюмировал Карачевский и принялся развивать свою мысль. – Я, уважаемый человек, старший как по возрасту, так и по статусу, изгаляюсь тут перед вами, уговариваю, соблазняю, а вы даже причину объяснить не соизволите. Только твердите «нет, лучше уж я останусь работать на старом месте»…

«Потекло дерьмо ручейком», – говорила в подобных случаях бабушка. Профессор явно обиделся.

– Вы изложите причины, изложите ваши доводы! Может быть, мы все-таки придем к согласию. У нас же – диалог! Мне чисто по-человечески обидно такое отношение, поймите меня правильно.

– Простите, Константин Владиленович, я ни в коей мере не хотел вас обидеть, – Александр на самом деле этого не хотел. – Просто я считал, что нет смысла тратить время на объяснение причин, поскольку важен результат, а не причины. Какая разница, почему я не хочу работать в вашей клинике? Важно же, что не хочу. И потом, если начать вдаваться в причины, то может сложиться впечатление, что я пытаюсь набить себе цену и вытребовать у вас более лучшие условия. Хотя и то, что вы предложили, выглядит очень достойно.

– Так в чем же дело?

Александр улыбнулся и пожал плечами. Уточнять ему не хотелось. Выдумывать ничего не выдумаешь, а истинные причины собеседника не обрадуют.

– Нет, вы скажите! – настаивал Карачевский. – Выкладывайте все как есть.

– Стоит ли? – подумал вслух Александр.

– Стоит! – уверенно и вместе с тем требовательно ответил собеседник.

– Скажу так – мои взгляды на жизнь и профессию расходятся с принципами, принятыми в вашей клинике.

– Поясните! – сверкнул глазами Карачевский. – С чем это расходятся ваши взгляды?

– Одну минуточку, пожалуйста… – Александр достал из кармана пиджака мобильник и набрал в строке поиска «Клиника «О-Гри»; объяснять лучше наглядно, так проще и доходчивее. – Вот, например, Константин Владиленович, на сайте вашей клиники написано, что химический пилинг можно делать в любом возрасте и противопоказаний к нему нет, важно только правильно выбрать реагент.

– Написано, – согласился Карачевский, мельком взглянув на дисплей протянутого к нему телефона. – И что же?

– Но мы-то с вами знаем, Константин Владиленович, что раньше тридцати лет вряд ли стоит делать «химию», – проникновенно сказал Александр, пряча телефон обратно. – Я не говорю об отдельных случаях, которые можно считать исключениями. Исключения – это исключения, они не опровергают правило, а только подтверждают его. И противопоказаний к химическому пилингу имеется много…

– Вы что, не понимаете, что это маркетинг?! – вспылил Карачевский. – Ну придет молоденькая девчонка, ну помажут ей личико чем-то приятно пахнущим, ну уйдет она довольная – кому от этого плохо?! Всем хорошо! Прибыль впрямую зависит от оборота, уж это надо понимать!

– Вот в этом-то и вся суть, Константин Владиленович. Кому обороты важнее, а кому репутация.

– Вы хотите сказать, что у вас в «Бель Элен» не раскручивают клиентов на бабло?!

Слово «бабло» и все производные от него слова Александру не нравились. Коробили, резали слух.

– Не раскручивают, – подтвердил он. – И вам это должно быть известно, Константин Владиленович. При вашей-то осведомленности.

Неприятно было говорить собеседнику неприятные слова, но что поделать – сам захотел, можно сказать, напросился.

– Да бросьте вы! – скривился Карачевский. – Не морочьте мне голову! Всюду одно и то же, все одним миром мазаны.

– Вы ошибаетесь, – возразил Александр. – Как говаривала моя бабушка, царствие ей небесное, «десять раз по десять копеек когда рубль, а когда десять раз по десять копеек».