Вероника желает воскреснуть

– Вероника Николаевна! – Александр немного повысил голос. – Хочу обратить ваше внимание на то, что в деле вашего лечения наши интересы полностью совпадают…

Давным-давно, лет пять назад, если не шесть, у Александр была подруга Женя, работавшая редактором в каком-то небольшом издательстве и сама писавшая прозу. Будучи сопричастной к литературе, Женя крайне резко реагировала на речевые штампы и неуклюжие обороты. За фразу «в деле вашего лечения наши интересы полностью совпадают» она могла бы убить. «Где сейчас Женя?» – подумал Александр, отвлекшись на секунду. Жуткий город Москва, гигамегаполис, в котором люди исчезают, как в небытие, в котором никогда не встретиться случайно. Или почти никогда.

– …За все время практики я ни разу не позволил себе «раскручивать клиента на бабки». Я исхожу из реального положения вещей и ваших, Вероника Николаевна, интересов. Если вы думаете иначе, то наше дальнейшее сотрудничество бессмысленно, ибо оно не имеет никаких перспектив. Вы меня поняли?

В любых случаях, при любых обстоятельствах, невзирая на любые лица, на первый же намек относительно «разности интересов» Александр отвечал жестко и непременно уточнял, поняли ли его пациенты. Иначе нельзя. Иначе замучают намеками. И вообще – или ты мне доверяешь, или мы расходимся в разные стороны. Кем бы ни был пациент, при выражении стойкого недоверия к врачу он переходит в категорию бывших или несостоявшихся пациентов. Толку все равно не будет, лучше закончить раньше. «Согласие есть продукт при полном непротивлении сторон», – говорил монтер Мечников из «Двенадцати стульев», и очень правильно говорил.

– Поняла, – лаконично ответила Алецкая.

– И четвертым этапом станет пилинг, то есть шлифовка, – продолжил Александр. – К сожалению, все проблемы устранить не получится…

Алецкая, до сих пор сидевшая в кресле свободно, правда, без закидывания ноги на ногу, подобралась и как-то сразу напряглась.

– «Мраморный» рисунок на некоторых участках кожи вам придется скрывать при помощи косметики. Медицина здесь пока что бессильна.

– Неужели нельзя сделать что-нибудь? – недоверчиво спросила Алецкая. – Пересадку кожи, например…

– Нет, нельзя, – ответил Александр. – А что касается пересадки кожи, то это весьма сложное дело. Без особой нужды кожу пересаживать не стоит. Оно, конечно, проще, чем пересадка сердца, но своих проблем хватает, а моя задача, Вероника Николаевна, избавить вас от проблем, а не создавать новые.

– Слова… слова… – сказала в пространство Алецкая.

– Хотите – верьте, хотите – нет.

Общение с Алецкой в чем-то сродни хождению по минному полю. Вообще-то по настоящему минному полю Александр никогда не ходил, бог миловал, но из книг и фильмов вынес определенное представление об этом процессе, главным отличием которого было постоянное напряжение – не расслабишься ни на секунду. Так и с Алецкой – не успеешь порадоваться тому, что она чуточку оттаяла, как снова в голосе металл, а в глазах – льдинки.

– Приходится верить. – Алецкая пожала плечами. – Хорошо, пусть будет четыре операции, пусть будет даже пять или шесть, лишь бы был толк! Надеюсь, что до Нового года мы с вами уложимся?

– Должны уложиться, – осторожно подтвердил Александр.

– Еще июль на дворе, – напомнила Алецкая.

– Должны уложиться, – повторил Александр и добавил: – Я не могу загадывать, но внутренне, интуитивно, я уверен в успехе. Иначе бы не брался вообще.

Такие слова надо говорить проникновенно и твердо, тоном киногероя, заявляющего, что придет день, и родина будет свободной (любимая женщина будет спасена… Карфаген будет разрушен… дворец будет построен… Берлин будет взят… сады в пустыне будут цвести… и т. д.). Так, чтобы те сразу же верили. Даже если верить не хочется или не можется, вот, например, как сейчас.

– Я должна что-то подписать? – Алецкая сделала жест правой рукой, словно расписалась в воздухе невидимой ручкой.

– Сначала ознакомьтесь, – Александр выдал ей для ознакомления стандартный договор и все полагающиеся приложения, дожидавшиеся своего часа на краю стола. – Если будут какие-то вопросы, то я вам на них отвечу.

Алецкая взяла бумаги и углубилась в чтение.

«Повезло, вроде как договорились», – самонадеянно и опрометчиво подумал Александр и, конечно же, сглазил. В три последующих часа он тоже думал о везении, но в несколько ином ключе – повезло, что сегодня не операционный день.

Три последующих часа прошли в бурном обсуждении договора, обычного стандартного договора, составленного грамотными юристами (клиника «La belle Hélène» с неграмотными не сотрудничала) и обычно не вызывающего неприятия у клиентов.

– Вот здесь написано: «Клиника вправе самостоятельно, с учетом медицинских показаний, определять объем диагностических и лечебных мероприятий, проводимых пациенту, а также привлекать необходимых для их проведения специалистов…» Я категорически с этим не согласна. Получается, что мы сейчас разговариваем с вами, Александр Михайлович, а оперировать меня будет какой-нибудь Ваня Пупкин!