Весь Эркюль Пуаро. Том 2

– Самая большая ошибка – это считать, что, если у человека не ходят ноги, у него перестает варить котелок. Ничего подобного. Старость гораздо меньше воздействует на мозг, чем вы думаете. Черт возьми, я бы не рискнул совершить убийство под носом у Эркюля Пуаро – даже теперь.

– Он бы до вас добрался, если бы вы это сделали, – ответил я, усмехнувшись.

– Бьюсь об заклад, добрался бы. Правда, – добавил баронет с горестным видом, – у меня в любом случае не получилось бы ничего путного. Знаете, я не умею планировать. Слишком нетерпелив. Если бы я совершил убийство, то только под влиянием минуты.

– Пожалуй, такое преступление труднее всего раскрыть.

– Не думаю. Я бы сильно наследил. Ну что же, к счастью, у меня нет криминальных наклонностей. Единственный, кого я, пожалуй, мог бы убить, – это шантажист. Шантаж – самая подлая вещь на свете. Я всегда считал, что шантажистов нужно убивать. А как вы думаете?

Я признался, что в некоторой степени сочувствую его точке зрения.

Затем мы занялись осмотром усадьбы и нововведений в ней – к нам навстречу уже спешил молодой архитектор.

Архитектура Нэттона была главным образом эпохи Тюдоров, лишь одно крыло было добавлено позже. Здесь ничего не модернизировали и не меняли со времен сороковых годов девятнадцатого века, когда были оборудованы две примитивные ванные комнаты.

Бойд Каррингтон рассказал, что его дядя был до некоторой степени отшельником, не очень-то жаловавшим людей. В огромном доме он использовал под жилье только небольшую его часть. Бойда Каррингтона с братом дядюшка терпел, и они проводили здесь школьные каникулы. Тогда сэр Эверард еще не стал таким затворником, как впоследствии.

Старик никогда не был женат, за свою жизнь он израсходовал всего одну десятую фамильного состояния. Поэтому, когда был уплачен налог на наследство, нынешний баронет оказался очень богатым человеком.

– Но очень одиноким, – вздохнул он.

Я замолчал. Сочувствие мое было слишком глубоким, чтобы выразить его в словах. Ведь я тоже был одинок. С тех пор как умерла Цинтия, я ощущал, что от меня осталась лишь половина.

Наконец, запинаясь, я поведал ему малую толику того, что чувствовал.

– Ах да, Гастингс, но у вас было то, чего у меня никогда не было.

Он немного помолчал и затем немного сбивчиво рассказал о своей трагедии.

Его красивая молодая жена была очаровательным существом, обладавшим множеством достоинств. Однако у нее была плохая наследственность. Почти все в ее семье умирали от алкоголизма, и она тоже пала жертвой этого заклятия. Всего лишь год спустя после свадьбы его жена не устояла перед соблазном и, раз выпив, стала запойной алкоголичкой, отчего в конце концов и умерла. Бойд Каррингтон не обвинял ее. Он понимал, что ей было не справиться с наследственной болезнью.

После смерти жены он вел одинокую жизнь. Столь печальный опыт отбил у него охоту жениться.

– Одному как-то спокойнее, – просто сказал он.

– Да, мне понятно, что одиночество казалось вам благом, во всяком случае первое время.

– Это была такая трагедия. Я преждевременно состарился и ожесточился. – Он помолчал. – Правда, один раз я испытал очень сильное искушение. Однако она была так молода – я считал, что нечестно связывать ее с разочарованным человеком. Я был слишком стар для нее, почти ребенка – такой хорошенькой, такой невинной.

Бойд Каррингтон внезапно прервал речь и покачал головой.

– Разве не она должна была решать?

– Не знаю, Гастингс. Я думал, нет. Она… она, казалось, любит меня. Но, как я уже говорил, она была так молода. Я всегда буду помнить ее такой, как увидел в последний день того отпуска. Голова немного склонена набок, этот чуть растерянный взгляд, ее маленькая ручка…

Он остановился. Нарисованная им картина показалась мне смутно знакомой, хотя я не мог понять почему.

Голос Бойда Каррингтона, вдруг сделавшийся резким, прервал мои мысли.

– Я был дураком, – сказал он. – Любой человек, упускающий свой шанс, – дурак. И вот теперь я владелец огромного особняка, слишком большого для меня, и рядом нет нежного создания, которое бы сидело во главе моего стола.

Я нашел его несколько старомодную манеру изложения очаровательной. Она вызывала в воображении старинную картину, полную прелести и покоя.

– Где эта леди сейчас? – спросил я.

– О… она замужем, – коротко ответил он. – Видите ли, Гастингс, теперь я – старый холостяк. У меня свои маленькие привычки. Пойдемте посмотрим сад. Он сильно запущен, но по-своему очень хорош.

Мы погуляли по усадьбе, и все увиденное произвело на меня сильное впечатление. Несомненно, Нэттон был прекрасным поместьем, и меня не удивляло, что Бойд Каррингтон им гордится. Он хорошо знал округу и местных жителей, хотя, конечно, среди них были и новые люди.

Бойд Каррингтон знавал полковника Латтрелла в прежние времена. Он выразил надежду, что Стайлз станет давать доходы.