Весь Мегрэ. Том 3

Инспектор продолжал ее расспрашивать, но Мелани Кашэ была твердо уверена, что она видела именно старшего брата, Леонара, и добавила то, что уже было известно Мегрэ.

— Ведь его брат никогда не водит машину.

Уезжал ли Леонар Ляшом еще раз после этого? Во всяком случае, не сразу после ее возвращения. Она живет на втором этаже. Окна ее квартиры выходят на набережную. Войдя в квартиру, она сразу подошла к открытому настежь окну — она воспользовалась своим уходом, чтобы проветрить квартиру, — и услышала стук закрывающихся тяжелых ворот, знакомый скрип засова. Она машинально выглянула в окно и увидела, что на тротуаре уже никого нет.

Вторая телефонограмма была от инспектора Бонфиса, которого Мегрэ послал на канал Сен-Мартэн. Он нашел баржу «Twee Gebroeders», когда с нее разгружали кирпичи. Бонфису пришлось походить по разным бистро, прежде чем ему удалось встретить одного из братьев, Жефа Ван-Ковеляра, который явно стремился продолжить празднование вчерашнего дня рождения.

Жеф рассказал, что накануне вечером и ночью он несколько раз выходил на палубу. На аккордеоне играл не он, а его брат. Один раз, выйдя на палубу, он услышал какой-то шум со стороны набережной.

— Не правда ли, это было похоже на звук раздавленного стекла?

— Да. Он доносился от стены кондитерской фабрики. На тротуаре никого не было, и вдоль стены тоже не было видно ни одного человека.

Да. Жеф был твердо уверен, что видел только чью-то голову над стеной, голову человека, который, несомненно, взобрался на лестницу во дворе.

На каком расстоянии от дома? Около десяти метров. Это точно, так как к этому времени Жеф Ван-Ковеляр выпил только пять-шесть стаканов можжевеловой наливки.

Мегрэ взял со стола план, составленный оперативным отделом. Крестом было отмечено то место стены, на котором было раздавлено бутылочное стекло, на расстоянии десяти-двенадцати метров от дома. А в трех метрах от этого места находился фонарь, что делало показания матроса вполне достоверными.

Бонфис особенно настойчиво расспрашивал Жефа относительно времени, желая выяснить, в котором часу он был свидетелем этого происшествия.

— Это легко узнать, потому что я выходил еще до того, как подали пирог.

Бонфису пришлось сходить на баржу, чтобы расспросить жену Жефа. Пирог был подан на стол около половины одиннадцатого.

Мегрэ механически регистрировал эти сведения, не пытаясь пока систематизировать полученную информацию и делать из нее выводы.

Он просмотрел третью телефонограмму, также из Иври, переданную несколькими минутами позже первой. За всеми этими клочками бумаги, на которых было набросано несколько беглых строк, скрывались долгие часы поисков, хождений под дождем и внушительное количество людей, которым пришлось задавать вопросы, на их взгляд, весьма нелепые.

Все так же накануне вечером, только несколько раньше, в шесть часов, некая мадам Годуа — хозяйка соседней бакалейной лавчонки, расположенной прямо против моста Насиональ, — заметила красную спортивную машину, стоявшую в нескольких метрах от ее лавки. Она заметила, что «дворники» на ветровом стекле были включены и что за рулем сидел мужчина. Он читал газету, и поэтому верхняя лампа была включена. У него был вид человека, который кого-то ждет.

Сколько времени стояла машина? Подсчитав, сколько клиенток она успела обслужить за это время, мадам Годуа определила, что около двадцати минут.

Нет. Этот мужчина был не слишком молод, лет за сорок. На нем был желтоватый непромокаемый плащ. Она его хорошо разглядела, потому что, устав ждать, он вышел из машины и прогуливался по тротуару. Он даже постоял перед ее лавкой, разглядывая витрину.

На нем была коричневая шляпа. Она разглядела даже его небольшие усики.

Это не был один из Ляшомов, ни месье Леонар, ни месье Арман. Она их обоих хорошо знала в лицо. А их старая служанка Катрин иногда заходила к ней в лавку за покупками и до сих пор должна ей. Эти люди были должны всем окрестным торговцам, в каждом магазине лежали их неоплаченные счета.

Потом бакалейщица услышала стук высоких женских каблучков. Лампа перед витриной освещала часть тротуара, и она абсолютно уверена, что узнала Полет Ляшом, подошедшую к мужчине, и даже может сказать, что на ней было меховое пальто и бежевая шляпка.

Мужчина распахнул перед ней дверцу. Полет Ляшом наклонилась, садясь в машину, которая была очень низкой.

— А вы не запомнили марку машины?

Она не различает никаких марок. У нее никогда не было машины. Она бедная, одинокая вдова и…

Инспектор проявил профессиональное рвение и принес ей проспекты различных автомобильных фирм.

— Она походила на эту! — сказала лавочница, указывая пальцем на изображение «панхарда».

Больше сообщений не было, если не считать дневной газеты, в которой Люка обвел синим карандашом несколько строк: