Весь Мегрэ. Том 3

Между мужчинами произошло бурное объяснение. К сожалению, мы не смогли повидаться с мсье Д., который сегодня утром покинул столицу. Однако совершенно ясно, что события, происшедшие на улице Коленкур, связаны с драмой, разыгравшейся немного позднее в особняке района Отей».

Жанвье положил трубку.

— Мне не удалось поговорить с репортером. Его сейчас нет в редакции.

— Да он, вероятно, здесь, ждет у нас в коридоре вместе с другими репортерами.

— Возможно. Женщина, которая подошла к телефону, толком ничего мне не сказала… Сначала она говорила, что около двенадцати часов сразу после того, как по радио было объявлено об убийстве, в редакцию кто-то позвонил по телефону… Анонимный звонок… В конце концов я понял, что речь идет о консьержке…

Еще полчаса назад у Жоссе была возможность защищаться при благоприятных для него обстоятельствах. Ему не предъявляли обвинения. Его могли только подозревать, но никаких реальных улик против него не было.

Комелио у себя в кабинете с нетерпением ожидал результата допроса. Однако, как он ни торопился успокоить публику, назвав виновного, он не стал бы принимать решения, идущего вразрез с мнением комиссара.

А теперь какая-то консьержка, которой захотелось, чтобы ее фотография появилась в газете, смешала все карты.

Отныне в глазах публики Жоссе будет человеком с двойным дном, и тысячи людей, находившихся в таком же положении, как он, поневоле свяжут это с убийством его жены.

Это было настолько бесспорно, что, подходя к своему кабинету, Мегрэ уже услышал телефонный звонок. Когда он вошел туда, Лапуэнт успел взять трубку.

— Он здесь, господин судебный следователь… Передаю ему трубку…

Конечно, Комелио!

— Видели газету, Мегрэ?

Комиссар ответил довольно сухо:

— Я это уже знал.

Жоссе сразу понял, что говорят о нем, и пытался угадать, о чем шла речь.

— Это вы дали материал в газету? — спросил Комелио. — Вам сообщила консьержка?

— Нет. Мне рассказал он сам.

— По собственной воле?

— Да.

— Он действительно вчера вечером столкнулся с отцом девушки?

— Действительно.

— Не думаете ли вы, что при таком положении…

— Я не знаю, господин судебный следователь. Ведь допрос продолжается.

— И продлится еще долго?

— Вряд ли.

— Сразу же по окончании поставьте меня в курс дела и не давайте информации прессе до встречи со мной.

— Обещаю.

Следовало ли рассказать обо всем Жоссе? Быть может, так было бы честнее? Этот телефонный звонок его явно встревожил.

— Я полагаю, что судебный следователь… — начал Жоссе.

— Он ничего не станет предпринимать, пока не встретится со мной… Садитесь… Постарайтесь успокоиться… Я должен задать вам еще несколько вопросов…

— Что-то сейчас произошло, ведь правда?

— Да.

— Это для меня плохо?

— В какой-то мере… Я вам скоро все расскажу… Итак, на чем мы остановились? Да, вы оказались затем в баре на площади Этуаль… Все это будет проверено, и не потому, что вам не доверяют… Так уж полагается… Вы помните название бара?

— «Селект»… Бармен там Жан… Он меня давно знает…

— В котором это было часу?

— Я не смотрел ни на свои часы, ни на стенные часы в баре, но мне кажется, было около половины десятого…

— Вы ни с кем не разговаривали?

— Нет. Только с барменом.

— Вы намекнули ему на ваши неприятности?

— Нет… Но он и сам понял… Я много пил, а ведь это не в моих привычках… Он мне что-то сказал, вроде: «Вы плохо себя чувствуете, мсье Жоссе?». А я, вероятно, ответил: «Не очень…». Да. Так оно и было. И на всякий случай я еще добавил, боясь, как бы меня не сочли пьяницей: «Видно, я съел что-нибудь несвежее…»

— Значит, голова у вас была ясная?

— Ну, как сказать… Я знал, где нахожусь, что делаю, в каком месте оставил машину… Спустя некоторое время, отъехав от бара, я где-то остановился, заметив красный огонь… Из этого вы можете сделать вывод, что у меня была ясная голова. Но все-таки действительность казалась мне несколько искаженной… Уж тот факт, что я расчувствовался, жалел самого себя… ведь это совсем не в моем характере…

И все же Жоссе был человек слабый. Все, что он рассказывал, служило тому красноречивым подтверждением… Это можно было определить и по его лицу и по его поведению…

— Я все время задавал себе вопрос, почему это случилось именно со мной. Мне казалось, что я стал жертвой, попал в ловушку. Я даже стал подозревать Аннет. А вдруг это она предупредила отца и нарочно вызвала в Париж, чтобы спровоцировать эту сцену и припереть меня к стенке!.. Потом наступали минуты, когда я негодовал, думая о Кристине… Теперь все станут утверждать, что своими успехами я обязан только ей, с ее помощью многого добился… Может быть, это и правда… Но откуда узнаешь, как бы сложилась моя судьба при других обстоятельствах? Но Кристина ввела меня в общество, которое было мне чуждо, где я никогда не чувствовал себя свободно… Только в своем кабинете я…

Жоссе покачал головой.