Весь Мегрэ. Том 3

— Она была во главе модернистов… Под ее влиянием за два месяца до ее смерти уволили коммерческого директора, ценного человека, тесно связанного с медицинской клиентурой и лютого врага патентованных средств. Это создавало на авеню Марсо и в Сен Мандэ атмосферу интриг, подозрений, вероятно, ненависти… Но для меня это ничего не прояснило… Мы не могли вести основательное расследование по всем направлениям сразу. Текущая работа продолжает занимать большую часть сотрудников, даже когда возникает сенсационное дело… Я редко с такой остротой чувствовал нашу слабость. В тот момент, когда нужно узнать все о жизни десятка, даже трех десятков людей, о которых еще накануне ничего не было известно, я располагаю небольшой группой помощников. От них требуется, чтобы они проникли в среду, совсем им не знакомую, и в течение до смешного короткого времени составили себе определенное мнение по данному делу. А ведь ответ какого-нибудь свидетеля, консьержки, шофера такси, соседа, случайного человека, проходившего по улице, может на суде иметь больше веса, чем отрицания и клятвы обвиняемого. В течение двух месяцев я жил с сознанием своего бессилия и все-таки упорно надеялся на какое-то чудо. Адриен Жоссе продолжал все отрицать, несмотря на все более сильный натиск судебного следователя. Его адвокат продолжал делать неосторожные заявления в печати. Я насчитал пятьдесят три анонимных письма, из-за которых мы побывали во всех районах Парижа и во всех пригородах. Кроме того, пришлось послать поручения уголовной полиции в провинцию. Нашлись люди, которым казалось, что в ту ночь они видели Мартена Дюше в Отейе, а одна бродяжка даже утверждала, что отец Аннет, совершенно пьяный, делал ей какие-то предложения у моста Мирабо. Другие указывали нам на молодых людей, которым якобы покровительствовала Кристина Жоссе. Мы проверили все сигналы, даже самые невероятные, и каждый вечер я посылал новый отчет судебному следователю Комелио, который прочитывал его, пожимая плечами. Среди молодых людей, о которых нам говорили, речь шла об одном малом по имени Пополь.

В анонимном письме значилось:

«Вы можете найти его в баре „Луна“, на улице Шаронны, где его хорошо знают, но они будут молчать, потому что у них у всех совесть нечиста».

Автор письма приводил подробности, уточнял, что Кристина Жоссе любила «опрощаться» и что она часто встречалась с Пополем в меблированных комнатах возле канала Сен-Мартен.

«Она купила ему машину, 4CV, и это не мешало Пополю несколько раз колотить ее и шантажировать…»

Мегрэ сам пошел на улицу Шаронны; бистро, о котором говорилось в письме, и в самом деле было притоном жуликов, которые улетучились при его появлении. Он допросил хозяина, официантку, потом, в следующие дни, тех завсегдатаев, с которыми ему легко удалось завязать разговор.

— Пополь? А кто это?

Тут они принимали слишком невинный вид. Если верить им, никто здесь не знал никакого Пополя. Комиссар ничего не добился и в меблированных комнатах возле канала.

В картотеке лиц, привлекавшихся к суду, а также в картотеке водительских прав не нашлось никаких полезных указаний. Многие владельцы 4CV, недавно купившие машины, носили имя Поль. Некоторых из них разыскали, но четырех или пяти не оказалось в Париже.

Что касается друзей и приятельниц Кристины, то они по-прежнему были вежливы, но хранили молчание. Для них Кристина была очаровательной женщиной, милочкой, душечкой, исключительным созданием.

…Мадам Мегрэ увела мадам Пардон в кухню: она хотела ей что-то показать. Потом обе женщины, чтобы не мешать мужчинам, уселись в столовой. Мегрэ снял пиджак и закурил пенковую трубку, которой он пользовался только у себя дома.