Весёлые и грустные истории из жизни Карамана Кантеладзе

— Зато тебе это полезно, сынок. Сам я знаю, что мне полезно, а что вредно! Вот так-то — тогда говорил и теперь повторяю: какого я богатства хозяин, ты видишь… с собою ничего не беру, всё тебе оставляю, да и то, что в голове у меня, и то с собой уносить мне ни к чему, оно тебе поможет в жизни, больше, чем богатство.

— Довольно, папа, не несмышлёныш же я какой!

— Для меня ты всегда несмышлёныш. Дай-ка мне два слова напоследок сказать, а уж как смерть мне глаза закроет, тогда и замолчу. Так что слушай: старец, говорят, любит двор, а юноша дорогу. Пока молод, ходи, сколько сил хватит, в дороге ума наберёшься, это я тебе, кажется, ещё тогда, когда ты в город уходил, говорил. Не удивляйся в этом мире двум вещам: живой мёртвого всегда хвалит, а живой живого ненавидит. Частенько люди друг другу завидуют. А с мёртвого что взять? Покойнику завидовать нечего. Не знаю, конечно, может, когда-нибудь другое время настанет, но спокон веку так было, понял?

— Конечно, понял, об этом я от тебя и раньше слышал.

— Мудрость, говорят, дороже золота, сколько её ты в руках не верти, не сотрётся она, не полиняет… Сказывают, если червяка разрезать, станет два, и оба живут. Простая, стало быть, у червяка жизнь, а человеческая жизнь — сложная. Никогда не уподобляйся червяку. Не бойся жизни. В молодости все смелы и дерзки, а в старости — предусмотрительны. Однако предусмотрительность и в молодости не помешает. Ух, ух, ух! — жарко как, прямо пожар в груди горит! Всё это я тебе говорил, красного словца ради, а теперь главное скажу.

— Мужайся, Караман, дай тебе бог терпенья, — сказал я самому себе и присел поодаль.

— Устал? — спросил отец.

— Да чего там, мудрое слово говорить трудно, а уж слушать, какая в том трудность?

Мои слова ободрили больного. Он приподнялся на постели и продолжал: