Весёлые и грустные истории из жизни Карамана Кантеладзе

— Так вот что, слушай меня внимательно. Не жить мужчине одному без пары, как быку одинокому не впрячься в ярмо, не покатить арбы и не вспахать плугом поле. Главное для мужчины — женщина, а для женщины — мужчина. Всякое там толкуют о земле, опирается, мол, она на бычьи рога, на спину драконью да ещё на что-то там… не знаю так ли это, но вот что на этих двух столпах, мужчине и женщине, мир стоит, это — я утверждаю — святая истина. Знаешь почему я так быстро смерти подался? Исчез мой второй столп, Елисабед моя ненаглядная. Только тебя мне жалко, один ведь на свете остаёшься, сиротинушка, а смерти я не страшусь, знаю, Елисабед, моя бесценная, и так уж заждалась меня. Ух, ух, ух! А если и случится, что выздоровею, всё равно без Елисабед мне жизни не будет. Словом, женись, сын. Негоже молодцу долго без жены оставаться. Того и гляди порченным тебя посчитают и прославят сумасшедшим, как Алексуну нашего. Так уж заведено, женишься — пожалеешь, не женишься — тоже пожалеешь. А раз так, лучше уж жениться. Лучше привести жену и жалеть. Не встречал я в жизни бобыля, который бы судьбу свою благодарил, а женатых много встречал довольных. Один мужчина, знаешь, что мне сказал? Долго, говорит, я с женщиной быть не могу, но и без женщины тоже не могу долго! А почему, знаешь? Говорят, когда бог сотворил мир, он сначала вдохнул душу в мужчину, а затем уже решил создать женщину, огляделся вокруг да видит, что материал весь израсходован на мужчину. Что ему, бедненькому, оставалось делать? Не растерялся всемогущий. Взял он округлость луны, гибкость лозы, тонкость тростника, бархатистость цветка, лёгкость листка, взор лани, веселье солнышка, непостоянство ветра, трусливость зайца, отвагу льва, тщеславие павлина, голос соловья, мягкость пуха, твёрдость алмаза, сладость мёда, горечь желчи, беспощадность огня, холод льда, карканье вороны и нежность голубя, смешал всё это и создал женщину, предоставив её мужчине. Поэтому так изменчива женщина: сегодня она одна, а назавтра другая, и мужчина не может долго подле и врозь с нею быть, далека она, он всё лучше о ней вспоминает, рядом — все недостатки её в глаза лезут! Характер мужчины в две недели узнать можно, а женщину понять… Не зря ведь говорят, что родилась она на две недели раньше чёрта. А знаешь, почему я тебе эту притчу рассказал? Не опаздывай с женитьбой, но и в выборе не спеши. Пойдёшь невесту смотреть — вина ни капли не пей. С пьяных глаз даже жаба красавицей может показаться. Ошибку, спьяна совершённую, трезвым не исправишь. Эх, сыночек, это я тебе всё так говорю, сам развлекаюсь да о болезни своей забываю. А что о смерти думать! Охами да вздохами тут не поможешь! Слушай меня внимательней! Знаешь, что я тебе скажу: женщина, брат, это и чёрт и ангел. Думаешь, голубь она, а неожиданно вороной закаркает, думаешь, ворона, — а вдруг оказывается — сердце у неё золотое. Женщина, как цветок, один цветок красивый да ядовитый, а другой, смотришь, некрасивый, но медвяный. Не полагайся на внешность. Порасспроси, кто отец с матерью у твоей избранницы, какого она роду-племени, не было ли среди родни её сумасшедших, уродов, иль без костей не родился ли кто из родичей. Да, да, чего удивляешься, у некоторых дети без костей рождаются. Не было ли в роду у них чахотки, падучей или лунатиков? А знаешь ли ты, что это такое?

— Да, слышал. Человек говорят, спит, а сам, как муха, по стене ходит.

— Верно. Ну, в общем, человек всё должен знать, и плохое и хорошее… Узнай, не было ли в роду у неё ведьм, не тяготеет ли над ними, храни бог, проклятие, да переспроси, кого у её матери больше, мальчиков или девочек. Попадёшь на смотрины, станут тебя угощать, избегай гусятины. Гусиное, говорят, мясо мужчину возбуждает, а возбуждённый мужчина, известное дело, даже бревно за женщину принимает. Знай, родители девушек частенько специально гусиной ветчиной потчуют и таким манером молодцов окручивают. Запомни это хорошенько!

— Угу!

— Бывает, что в деревню городские девушки наезжают. Кривляться да глазки строить, это они мастерицы. Не смей ты на них глядеть и о них думать. Раскрашенные они, размалёванные, а смой с них краску — и останется рядом с тобою страшилище. Ни к чему тебе городская женщина! Легкомысленные они, бездельницы и обидчивы к тому ж. Девять раз тебя расстроят, а сделают по-своему. Ни поля вспахать не помогут, ни лозы не посадят, ни лобио не посеют…

— В общем, папа, всем, что есть на свете дурного, господь наградил городскую женщину, понял я!