Веселые приключения мальчишек

– Я тебе перочинный ножик, а ты мне индейца!

– Н..е..е..ет…… индейца мне жалко.

– Тогда на пистолет с пистонами!

– Как же! Мне его только вчера купили!

– Ну, тогда давай на книжку с картинками!

– Еще чего!

– А на паровозик?

– Мне он самому нужен!

– А что у тебя еще есть?

– У меня?

– Да!

– Ну ….. у меня есть солдатики, клюшка, мячик, стекло увеличительное, рогатка, челюсть вставная – бабушкина! Много чего!

– Так давай меняться на то, что тебе не жалко!

– А мне все жалко!

– Как это…!?

– Вот так! Сам удивляюсь! Вроде и не нужно ничего! А как стали меняться, оказалось жалко.

– Ну, так неинтересно!

– Почему!?

– Да потому что ты жадничаешь!

– Это я то жадничаю!?

– А кто же!? Я что ли?

– Ты!

– Я!?

– Конечно ты!

– Врешь!

– Не вру!

– Нет врешь! Я никогда не жадничаю, в отличии от некоторых!

– Ну, если ты не жадничаешь, тогда я придумал!

– Что ты придумал?

– Давай ты мне ножик просто так подаришь.

????????????.

Пострадавшие

Вася Басечкин и Витя Масечкин учатся на хулиганов. Они смело останавливают в темной подворотне самых маленьких ребятишек и отбирают у них деньги. Все их боятся, и им очень нравится такая жизнь.

Но сегодня им попался храбрый мальчишка!

– Денег? – спросил он. – Вам как? Поровну или одному побольше?

– Конечно, поровну! – возмутились Басечкин и Масечкин. Они считали себя очень справедливыми хулиганами.

– Ладно, – ответил парнишка и врезал им обоим, примерно поровну!

– Ой! Ай! – заныли Вася и Витя. – Он дерется!? Он знает против нас приемы! Это нечестно!

И побежали жаловаться в милицию.

Детсадовская история

Толстая Маша уже в старшей группе детского сада. Ей скоро в школу.

А Ване четыре года, и он меньше ее раза в три. Но он уже знает, что мальчик, и ходит с пластмассовым пистолетиком: – Пух! Пух!

Он и Машу расстрелял! Но та обиделась и пистолетик забрала.

– Отдай, дура! – кричит Ваня и прыгает вокруг огромной Маши, словно лилипутик.

– Допрыгнешь, тогда отдам, – флегматично басит Маша, подняв над головой пистолетик.

– Отдай!…. Отдай, нехорошая! – колотит ее Ваня в районе коленок: – Отдай! А то, как наподдам!

В качестве эпилога два рассказа для пап и мам

Дед

Я сидел перед дедом и читал книгу. Он сидел почти слепой и глухой, мучимый разными недугами и ужасно дряхлый.

И так я читал, а он молчал и о чем-то думал. Тихо и мерно тикали часы, стрелки которых медленно приближались к цифре пять. Рано смеркалось. Январский снег пышными шапками белел на крышах, пригибал ветви деревьев к земле. Очередная зима очередного 2001 года, наверное, мало отличалась от зимы 1890года – природа не любит быстрых перемен, хотя человек и тешит себя самодовольной надеждой изменить все и вся по своей прихоти.

Я вновь посмотрел на своего деда. О чем он думает стоя на пороге вечности, отчего больной, слепой, глухой и немощный цепляется за каждый день жизни? Какая трагедия разыгрывается внутри него!? Ведь впереди его ничего не ждет, в этой жизни у него нет будущего, а нереализованные мечты уже никогда не свершатся! Да и разве можно о чем-либо мечтать в 92 года, разве только о волшебно вернувшейся молодости, о грядущем бессмертии и воскрешении.

Страшно когда нет будущего! Когда есть лишь прошлое! Когда осознаешь что твоя жизнь на излете и ничего не в силах удержать тебя в этом прекрасном полном красок и звуков мире.

Дед пошевелился, заерзал на своем кресле и заговорил о былом. Его лицо озарилось радостью воспоминаний. В них он был молод, как и весь окружавший его мир, а на стариков и их странные горести он тогда не обращал внимания. Он просто их не замечал и не задумывался. Своя старость казалась такой далекой и нереальной, а жизнь бурлила столь заманчиво и волнующе, что хотелось отдаться ей полностью.

Я смотрел на деда и вдруг подумал – нас разделяет каких-то полметра стола, мир по-прежнему молод и прекрасен, жизнь столь же бурная и счастливо несчастливая, как и двести лет назад! Мы сидим рядом, но между нами пролегла невидимая граница времени. Его песочные часы давно перевернуты, его друзья давно умерли, – вымер без преувеличения почти весь земной шар, все человечество в ногу с которым он прошагал свою длинную дорогу жизни. Давно лежат в земле его одноклассники, и все с кем он встречался в ранней юности!

Все его даже лучшие воспоминания, будь то воспоминания о первой любви, о дружбе – это воспоминания о людях ушедших, – их уже нет! Весь его мир воспоминаний наводнен призраками и даже если услужливая память перевернет в этом мире все с ног на голову, некому будет опровергнуть явную нелепицу.

Я взял лист бумаги и записал эти мысли, а дед продолжал бубнить о своем, о том ушедшем в небытие времени.

А я подумал. Вот сейчас я встану, оденусь и уйду. Выйду на полные народа улицы и буду жить, так как умею и сколько мне отмерил бог, но я молод и полон надежд, во мне не перегорели стремления и мечты, я надеюсь на лучшее, и жду от жизни и людей только хорошее.