Веселые приключения мальчишек

Все эти мысли пронеслись мгновенно, продавщица продолжала отвешивать товар покупателю, а люди – проходить мимо изможденного обреченного пса. Он ни на кого больше не надеялся, зная, что его никто не пожалеет. Что творилось в его крутолобой собачьей голове, какие мысли копошились, сколько пришлось пережить несчастной собаке за последние дни: здесь и потеря любимого хозяина, и чужой, во всем враждебный ему мир, в наморднике он даже постоять за себя не может, наверное; пить он с трудом, но понемногу умудрялся, а вот еда для него стала недоступна, он (я повторюсь) не мог также постоять за себя, и это было видно по глубоким ранам на его тощих боках.

На мгновение, представив себе ожидавшую его мучительную постепенную смерть, я ужаснулась.

Наверное, я с самого начала знала, что подойду к нему, преодолевая страх, и, нагнувшись над его холкой, освобожу от намордника. Все то, что он мог совершить, все это были гипотетические угрозы, это могло случиться, а могло и не случиться, а обречь пса на верную гибель я была не в состоянии.

Подойдя к нему, я стала расстегивать намордник. Пес стоял смирно, поглядывая на меня влажными глазами, а стоявшие в очереди люди ворчали:

– Зачем вы это делаете?

– Вы знаете, что это за порода?

– Разве можно подвергать окружающих опасности?

– Раз сам хозяин оставил его в наморднике, не вам исправлять!

– Ведь это чудовище!

– Зачем вы снимаете с него намордник!?

– А вы попробуйте есть в наморднике, – огрызалась я, сама боясь делать то, что делала. Освобождая его, я взваливала на свои плечи груз огромной ответственности: ведь если назавтра он кинется на ребенка, я не прощу себе своего сегодняшнего поступка.

И вот пес свободен! Прежде еды он бросился к ближайшей луже и стал жадно лакать воду.

Он пил долго, и, глядя на него, очередь как-то поутихла.

– Бедняжка, – раздался из нее старушечий вздох.

– Изверги, не следят за своими животными, – поддакнул еще кто-то.

– До чего собаку довели…!

Настроение людей резко менялось, мне показалось, они сразу

сами вздохнули свободней. Наверное, не только меня терзали противоречивые мысли, только никто не хотел в них себе признаться.

Меня даже пропустили вне очереди, купить бедняге сосисок. И я купила! Накупила ему целый килограмм и разложила перед его носом. И мне стало радостно на душе и как-то очень празднично и легко!

А он, прежде чем начать есть, глядя на меня счастливыми благодарными глазами, подошел, виляя обрубком хвоста, и уткнулся крутым лбом, сухим носом в мою ногу, несколько раз приглашающе боднул мою руку в поисках ласки.

Я все же побоялась погладить его, почесать за ухом.

Он съел не все и, схватив в зубы остатки, потащил за собой хвост сосисок.

Я провожала его взглядом, пока он не скрылся в ближайшем лесочке – Страшный неведомый зверь, которого я пожалела.

12 июня 2001 год Дмитрий Соловьев.

Описаны реальные события, произошедшие с нашей соседкой Мариной Михайловной Докучаевой и рассказанные ею моей маме.

Собака звучит гордо

Трудно быть маленькой собачкой. Никто тебя не воспринимает всерьез. Вот и заливаешься в злобном лае и подпрыгиваешь, что бы тебя заметили.

Лаешь то ты ого-го!!! Но только практически ничего не слышно! Вот и подкрадываешься к водопроводчику со спины, что бы укусить его за палец! Хочется замахнуться на большее, но с моими маленькими зубками джинсы с карманами не прокусишь!

– Ой, что это почему я лечу. Вроде бы у меня нет крыльев!?

– Уй! Как же больно под хвостом!

– Вот это пинок! А где хозяйка!? Разве ж можно так с маленькой собачкой! Теперь долго буду хромать. А может, и не буду!

Собака – звучит гордо – не то, что драная кошка!

Волшебные времена моего детства

Пришла перестройка и в телевизоре появился Кашпировский. Злой черноволосый дядька, рычащий в микрофон, напоминал мне нечистую силу, о чем во всеуслышание, о нем заявляла церковь.

Как-то совсем незаметно в телевизор тихохонько забрался Чумак и они стали между прочим, неясными намеками обливать друг друга грязью.

Чумак, по крайней мере, не обезболивал бедную тетку по телевизору за тысячу километров от Москвы, а просто тихонько шуршал руками над ведром воды, беззвучно шевеля губами.

По всей стране сотни теток с очумелыми глазами лично общались с инопланетянами, рожали от них детишек и требовали алиментов у правительства, обвиняя КГБ в бесчеловечных экспериментах. Астрологи точно называли дату конца мира, но их знания, почему-то не спасали их от тюрьмы.

Мой папа над всем этим смеялся, но маму захватил воздух свободы, и она записалась сразу в многочисленные кружки.

Прохиндей, мошейники, бывшие охранники генсека Брежнева, а может просто самозванцы расцветали словно бледные поганки по всей стране.

Мне было десять лет и мне очень хотелось поверить и в инопланетян и в Чумаков с Кашпировскими. Мне хотелось увидеть чудо, а Россия напоминала со всеми этими гадалками, ведьмами, астрологами и различными религиозными сектами волшебный лес.