Веселый прогульщик

— Чудило Федор Михайлович! — выкрикнул Петька, сидевший на этом уроке за другой партой. Федя уткнулся в тетрадь, но мысли его по-прежнему были далеко. Задачка, как раздобыть журнал, была для него в данный момент важнее, чем все уравнения алгебры и теоремы геометрии, вместе взятые. К концу урока он решил ее теоретически.

Сразу после уроков Федя отправился в библиотеку, якобы за дополнительной литературой для реферата по химии. Тем, кто сдавал такие рефераты, химичка прощала многое, и можно было неплохо подправить пошатнувшуюся успеваемость. У Феди по химии уже стояли четверка и двойка, так что ему действительно не мешало бы написать какую-нибудь самостоятельную работу, скажем, о значении Периодической системы Дмитрия Ивановича Менделеева. Но сейчас он об этом не думал. Выбирая нужные ему книги, он хотел потянуть время: ему надо было дождаться, пока его одноклассники — по возможности все — покинут стены школы. Библиотека была еще выгодна тем, что ее окна выходили прямо во двор, и Федя видел, как уходят ученики и преподаватели.

Взяв рекомендованное химичкой пособие, он попросил у библиотекарши разрешения еще самому порыться в книгах.

— Может быть, что-нибудь полезное выищу, — сказал он.

— Ну ищи, выискивай, — согласилась библиотекарша и уткнулась в какой-то детективный роман с красочной обложкой, на которой был изображен распростертый в живописной позе труп женщины.

Федя занял позицию у окна и время от времени поглядывал во двор. Учащиеся стайками и поодиночке расходились в разные стороны. У забора стоял, ожидая Олю, черный «Мерседес» с затененными стеклами. Вот и она. Идет, как всегда, склонив голову, совсем одна, никто ее не провожает, никто не разговаривает. Блестящая, будто лакированная дверца «Мерседеса» распахнулась перед Олей и захлопнулась за ней, надежно скрыв девочку от посторонних глаз.

И тут Федя опять заметил этого мужика. Того самого, с рябой щекой, что расспрашивал вчера об Оле Толоконцевой. Теперь он явно знал, как она выглядит, потому что стоял и пристально смотрел на «Мерседес», который уже разворачивался и увозил Олю домой. Как только машина выехала из ворот, мужик вышел со школьного двора за ней.

Федя встревожился не на шутку. Нет, он не собирался бежать прямо сейчас вниз и следить за незнакомцем, да это было бы и глупо, тот десять раз успеет уйти и скрыться, пока Федя добежит с четвертого этажа. Но теперь он был уже просто уверен, что этот человек замышляет что-то нехорошее в отношении Оли Толоконцевой. Надо будет сегодня же еще раз поговорить об этом с Сашей Губиным. И журнал… «Журнал!» — вспомнил Федя, взял первую попавшуюся книгу по химии и, отметив ее у библиотекарши, поспешил на первый этаж. Он просто не мог больше терпеть, хотя по-хорошему можно было и еще потолочься у полок с книгами, пока народ окончательно не рассосется.

Сбежав вниз по лестнице, Федя повернул по коридору налево и скоро оказался возле директорской. Там, в «предбаннике», рядом со столом секретарши была полочка, разбитая на секции, — туда-то и сносили после уроков журналы классные старосты.

Секретарша, как назло, сидела на своем месте, хотя кроме нее в «предбаннике» больше никого не было. Федя остановился снаружи у дверей и сделал вид, что внимательно читает прикнопленный к стенду рядом с директорской печатный листок. Информация на этом стенде предназначалась учителям, а на листке был распечатан приказ о предоставлявшихся им летних отпусках. Стало быть, долго изучать его Федя не мог, тем более что ему следовало привлекать к своей персоне как можно меньше внимания.

— Марин Степанна! Марин Степанна! — вдруг громко закричала со своего места секретарша. — Марина Степановна, подождите!

Проскрежетал по полу невидимый Феде стул, и секретарша пронеслась мимо него, размахивая еще каким-то печатным листочком.

Впервые за эти дни Феде по-настоящему повезло. Осмотревшись по сторонам и убедившись, что поблизости никого нет, он стремительно ворвался в комнатку секретарши, выхватил журнал из секции с пометкой: «8 Б» и пулей вылетел обратно. Только в коридоре он сообразил, что теперь должен делать все очень спокойно, опять же чтобы не привлекать внимания. Федя чинно прошагал с журналом под мышкой до поворота на лестницу, так же спокойно поднялся на второй этаж и, никого не встретив, проследовал в ближайший туалет. Туалет, к его радости, тоже был совершенно пуст, и Федя без помех спрятал журнал в сумку.

Итак, операция по изъятию журнала прошла успешно.

Глава IV «ИНТЕРЕСНО ДЕВКИ ПЛЯШУТ…»

Родители приходили с работы не раньше шести вечера, и Федя от души порадовался этому факту. У него было около двух часов, чтобы спокойно составить список всех родителей его одноклассников. Правда, не совсем всех: у Кати Полоцкой, например, в журнале была записана только мама, а у Вовки Хлебникова — отец. Но уж тут ничего не попишешь, кто есть, тот и есть.