Весёлый Роман

Так зачем оно ему нужно было? Так нужно, что он брал взятки. Но, может быть, он был просто сумасшедший? И его следовало в Кирилловку, а не расстреливать?.. Хорошо, а остальные? Посредники, которые передавали ему эти взятки. Не бесплатно же они это делали. И в универмаге золотые монеты не продаются. Кто-то их продавал. Кто эти люди? Тоже сумасшедшие? Нет ведь. Обыкновенные люди, которые ходили рядом с нами и разговаривали, как мы, и так же, как мы, не знали выражений из словаря, который составил Виктор. Может быть, в самом деле следовало, как советовал Виктор, идти работать в угрозыск, чтоб хватать таких гадов за их потные руки, когда они лезут в государственный карман? Конечно, не очень симпатичная работа. Но нужная.

Наш талмудист говорит — виноваты пережитки. Какие «пережитки»? Дореволюционного прошлого. Или влияние капиталистического окружения. Но как объяснить пережитки у людей, которые родились и выросли в советское время? Которые никакого капитализма не видели? Да и неизвестно, кто теперь в окружении — мы в капиталистическом или они в социалистическом.

Вот говорят, что у нас нет никакой базы для преступлений, убийств, предательств, бюрократизма. Но раз они существуют, значит, есть и причины. И всегда они будут, пока будут на нашей земле люди глупые, жадные или просто безответственные. И всегда с этим будут бороться. А закон Гаусса тут ни при чем. Это все не случайности».

В самом центре города Кировограда стоит памятник Кирову. Скульптор изобразил Сергея Мироновича в странной позе. Он почему-то указывает бронзовой рукой в землю. Но, в общем, даже не очень выдающиеся произведения искусства иногда оказываются провидческими.

Стоял в Кировограде памятник год за годом, никто не обращал особого внимания на то, куда нацелен палец Кирова, а потом покопались в этой земле и нашли там очень ценные ископаемые. Во всяком случае, в городе сейчас нет прохода от горняков. Все они болельщики, все приехали на кросс. И вообще Кировоград известен как город любителей мотоциклетного спорта. Поэтому здесь и проводятся так называемые традиционные республиканские кроссы на приз имени С. М. Кирова.

Нас поселили в гостинице «Ингул». Она была доверху начинена горняками и мотоциклистами. Как самка малярийного комара — плазмодием, по выражению моего брата Феди.

Пожилая женщина в сапогах, в суконном черном жакете и ярко-желтом платке, надвинутом на брови, что-то говорила администратору.

Внезапно я прислушался.

— …А его не было в списках ни убитых, ни пропавших. И вот в газете прочли про мотоциклетные гонки — и Логвиненко Иван Николаевич. Муж говорит — подожди до завтра. А я говорю — нет, сегодня. И на самолет. Это второй раз. Все точно — и фамилия, и имя, только люди другие… Мне б только переночевать…

Столько лет! А она все ждет чуда… Я подошел поближе. Может, мы как-то… у себя пристроим, — сказал я.

— Уж как-нибудь без вас пристроим, — ответила неприступная администраторша.

Недалеко от гостиницы «Ингул» прямо через город протекала река Ингул. Я о таком только в «Крокодиле» читал. Если бы сам не увидел — не поверил бы, что реку можно довести до такого состояния. В ней текла грязь, а не вода. Черная. И все равно какие-то пацаны сидели с удочками. Среди пацанов попадаются немыслимые оптимисты.

У меня перед кроссом, как всегда, был страшный мандраж. Первый раз в жизни я выступал на таких крупных соревнованиях. Моя звучная фамилия черным шрифтом была напечатана в книжечке — программке республиканского кросса. Хотя, конечно, участие в этом кроссе было с моей стороны немыслимым оптимизмом, как у пацанов с их удочками.

В жизни можно играть в прятки с самим собой. В спорте это невозможно. Ты приходишь первым или семнадцатым. И ты знаешь, почему так получилось. Ты многое узнаешь о самом себе.

В обычной жизни ты можешь сказать человеку: «Дурак». А он тебе ответит: «Сам дурак». Или ты можешь сказать: «Жмот». А он тебе скажет: «Сам жмот». В спорте все это иначе. Кросс покажет, не дурак ли ты. И уж не жмот ли.

Во время кросса тобой движет какое-то особое чувство, совсем не знакомое людям, которые никогда не занимались настоящим спортом.

Мотоцикл — штука опасная. Даже дорожный. «Смерть в рассрочку». Если опрокинется автомашина, водителя и пассажиров все же защитит кузов, которого нет на мотоцикле. В автомашине руль, конечно, отзывается на неровности дороги, но червячная передача ослабляет эти толчки во много раз.

Мотоциклист держит в руках руль, который непосредственно принимает от переднего колеса все толчки. Попал под колесо камень, не объехал выбоину на большой скорости, и тебя вместе с мотоциклом может швырнуть за обочину или бросить под идущий навстречу лесовоз, и ты навсегда лишишься возможности извлечь урок из своей ошибки.