Вещь

«Мы познакомились со Светкой на лекциях по истории живописи конца XIX века. Это была милая девушка, светловолосая и голубоглазая. Она была сирота, жила с теткой в страшной коммуналке, практически в подвале, из окна которого были видны ноги прохожих. Тетка медленно, но верно сживала ее со свету, надеясь, что девушка, наконец, станет проституткой и уйдет из дома, освободив жилплощадь. А там, авось, где-нибудь и подохнет от наркотиков. В общем, я взял Светку замуж и привел ее в нормальную квартиру. Однако наше счастье длилось недолго. Мой отец, подлечиваясь в престижной партийной больничке, познакомился с медсестрой. Мама умерла, когда я еще ходил в школу, поэтому отец был рад снова оказаться в заботливых женских руках. Не знаю уж, что медсестра с ним делала и какие чудо-уколы колола, но папа влюбился как пацан, записал на нее половину квартиры и вскоре благополучно скончался. У медсестры оказалось трое детей от разных браков, и все они переехали к нам жить. Мы к тому времени со Светой работали в Эрмитаже. Я был реставратором, а она хранителем запасников. У нас родилась замечательная дочь, в которой мы души не чаяли и баловали изо всех сил. И вот, когда молодая вдова с отпрысками оккупировала почти всю нашу квартиру, Свету словно подменили. От былой ласковой и трепетной лани не осталось и следа. Она ненавидела всех и вся за то, что ее сказка, ее новый мир рухнул в одночасье. Конечно, новые жильцы доставляли проблем. Дети горланили с утра до ночи, включали музыку, пачкали унитаз и забывали закрутить краны. Медсестра ежедневно, ровно в семь утра начинала мыть пол хлорированным раствором, от которого у всех слезились глаза и першило горло. Однако это не останавливало ее, и каждое утро она с отчаянием героического полководца бросалась в коридор сражаться с невидимыми врагами-микробами. Моя жена тем временем менялась на глазах. Она стала орать на меня и дочку, пилить нас из-за всяких пустяков. Света много раз повторяла, что собирается убить медсестру, но я думал, что это обычная болтовня. И вот однажды утром я увидел, как Света подсыпает соседям в их кастрюлю крысиный яд. И вот тогда я ударил ее. Знаю, не надо было этого делать, но я очень испугался за наше будущее. Разве квартира стоит того, чтобы губить невинные души? Жена отлетела в сторону и упала на пол, разбив голову о ручку двери. Я схватил кастрюлю с супом и понесся выливать в туалет. Пока я бегал туда-сюда, пока мыл пол, жена спокойно сидела на стуле и смотрела телевизор. Если бы я был внимательней, то заметил бы тонкую струйку крови, вытекающую из ее виска. Когда же, наконец, я все убрал, вымыл и посмотрел на жену, то поразился, как преобразилось ее лицо. Если до этого оно было перекошено от злобы, то теперь на меня смотрела та самая милая девушка, которую я знал и полюбил раньше. Вот только глаза изменились, стали какие-то мутные. Видя, что она пришла в себя, я бросился на колени и стал просить прощения за то, что поднял на нее руку. Она, словно во сне, погладила меня по голове и сказала, что не сердится. Наша жизнь потекла как обычно, тревожная атмосфера постепенно улетучилась. Жена стала неплохо зарабатывать, и мы начали даже откладывать на новую квартиру. Мне она говорила, что подрабатывает оценщиком у нашего знакомого антиквара. Сейчас я понимаю, что суммы иногда были слишком большие для такой работы, но тогда я был занят собственным исследованием и мало обращал внимания на детали. Дело в том, что мне в запасниках Эрмитажа попались уникальные материалы – старинная рукопись, в которой я впервые нашел упоминание о борьбе Золотого Льва и Единорога. Я, дурак, думал, что мне по счастливой случайности попались эти тексты, но теперь прекрасно понимаю, что случайностей в нашем мире не бывает. Уже тогда я был, так сказать, ангажирован на роль пограничника в мире вещей. Так вот, я начал писать исследование. Руководство меня поддержало, я даже получил грант и уехал на время в Париж изучать Музей Средневековья Клюни, чтобы доказать прямую связь нашей рукописи с серией знаменитых шпалер под названием «Дама с единорогом». Это могло стать сенсацией, потому что тайна этих полотен не раскрыта до сих пор. Говорят, на самом деле их было больше и все они несли глубокий сакральный смысл для человечества, который теперь потерян. Однако слушайте дальше. С утра до ночи я просиживал в зале, где были выставлены гобелены, на которых изображены сцены с девушкой, львом и единорогом. Эти восхитительные произведения, автор которых никому не известен, гипнотизировали, околдовывали меня. Я сходил с ума, пытаясь разгадать искусствоведческий ребус. Дело в том, что каждый гобелен символизирует один из органов чувств – зрение, слух, осязание, обоняние, вкус. При этом шестой гобелен полностью выпадает из этой логической цепи. Картина называется «Мое единственное желание». Именно она взрывала мой мозг, а чуть позже натолкнула на одну идею. Я был уверен, что гобелены явились продолжением найденной рукописи, ведь легенда о Терезе так же резко обрывалась, не объясняя, каким образом юная беззащитная принцесса победила Золотого Льва. Я помню эту историю наизусть, потому что провел много дней и ночей, исследуя старинный текст и пытаясь выявить его связь с гобеленами. Если хотите, я могу рассказать вам эту прекрасную сказку.